Валерий Легасов - Авария на ЧАЭС и атомная энергетика СССР

Одновременно проводились непрерывные видео- и фотосъёмки помещений 4-го блока, которые позволяли проектантам правильно выбирать решения, чтобы последовательно сооружать сам саркофаг. При этом проектная группа НИПИЭТа — Ленинградская проектная организация Министерства среднего машиностроения — работала непосредственно в Чернобыле, на площадке, и, хотя генеральный проект был разработан еще в Институте, целый ряд проектных решений принимался там, на ходу. Тут, просто огромную работу проводил товарищ Курносов — главный инженер этого проекта и главный инженер Института, который каждый раз находил соответствующие решения, когда возникала та или иная трудная ситуация.

А трудные ситуации были. Например, попытка, скажем, подать бетонный раствор на одну из отметок оказалась неудачной, потому что в конструкции были достаточно большие щели, через которые бетон проливался на нижние отметки. Нужно было придумать какие-то способы удержания бетона на нужном уровне. Не все опоры были достаточно надежными, поэтому приходилось их укреплять. Вот такая дружная работа исследователей и проектантов привела, в конце концов, к тому, что сооружения оказались достаточно надежными.

Вторую группу работ в это время вели специалисты-строители из Минэнерго, которые возводили временное жилье в поселке Зеленый мыс. Там был заказан целый ряд сборных домиков финского и советского производства. И для вахтовиков, которые должны были обеспечивать работу 1-го и 2-го блоков, был сооружен очень культурный поселок, со всеми удобствами: с местом для проживания, с магазинами, с культурными учреждениями и т.д. Этот поселок был возведен буквально за несколько месяцев. Вот, за его сооружением постоянно наблюдал лично Борис Евдокимович Щербина, обращал внимание не только на то, чтобы там было место, где люди могли выспаться после работы, но и на то, чтобы там были цветы, чтобы столовая работала не хуже, чем в любых других точках Советского Союза, чтобы люди чувствовали себя комфортно.

Вот эти организации Минэнерго и занимались поселком в Зеленом мысу, а также сооружением целого ряда станций дезактивации техники, которой, к тому времени, появилась на площадке уже достаточно много. Сама Правительственная комиссия в это время уже перебралась. Работа проходила по-прежнему в Чернобыле, в бывшем помещении районного комитета Партии, а место пребывания и ночевки было перенесено на расстояние примерно 50 км от Чернобыля, и там располагалось и руководство Правительственной комиссии и целый ряд специалистов, которые приезжали для выполнения тех или иных работ.

Большая группа исследователей из разных учреждений Советского Союза из Академии наук и Института атомной энергии им. Курчатова (когда я говорю, например, «Академия наук», я имею ввиду, конечно, ГИОХИ и всю Украинскую Академию наук) — вся эта группа исследователей занималась в это время детальной съёмкой радиоактивного загрязнения местности. Причем использовались как статистически достоверные отборы проб на местах с последующим анализом в радиохимических лабораториях, которые были развернуты ранее в Чернобыле, а часть проб отправлялась в Институты (в радиоинститут или Институт атомной энергии), так и вертолетные съёмки гама-полей, которые можно было наблюдать с воздуха. При этом эти съемки велись как по сумме гамма-излучения, так и снимался его изотопный спектр. И были найдены таривиации между содержанием отдельных изотопов, по которому, относительно, конечно, можно было предвидеть, например, количество плутония, попавшего в окружающую среду. Однако, конечно, велся и непосредственный подбор проб на содержание плутония и других тяжелых альфа-активных элементов, велся непрерывно, методом пробоотбора, с тем чтобы сопоставлять вертолетные данные с результатами проб.

Обязанности были распределены таким образом, что всё находившееся за пределами 30-километровой зоны контролировалось службами Госкомгидромета и с воздуха, и с земли. Службы эти возглавлял член-корреспондент Юрий Антонович Израэль, который (я не знаю точно, сколько времени он провел в этом Чернобыле) принимал самое тщательное участие и в сборе данных, и в правильной их оценке, и в истории появления тех или иных загрязненных пятен. В общем, была проведена огромная работа, в результате которой за пределами 30-километровой зоны появлялись все более и более точные карты, которые говорили о степени загрязнения различных территорий. В самой 30-километровой зоне речь шла в основном о загрязнении цезием, потому что возникло несколько цезиевых пятен (на картах они будут приводиться), и в период с начала аварии по 20 мая начали формироваться цезиевые карты, после чего работа над ними прекратилась.