Василий Ключевский - Полный курс русской истории - в одной книге

«Человеческое общежитие – такой же факт мирового бытия, как и жизнь окружающей нас природы, и научное познание этого факта – такая же неустранимая потребность человеческого ума, как и изучение жизни этой природы. Человеческое общежитие выражается в разнообразных людских союзах, которые могут быть названы историческими телами и которые возникают, растут и размножаются, переходят один в другой и, наконец, разрушаются – словом, рождаются, живут и умирают подобно органическим телам природы. Возникновение, рост и смена этих союзов со всеми условиями и последствиями их жизни и есть то, что мы называем историческим процессом, – говорил Ключевский, – исторический процесс вскрывается в явлениях человеческой жизни, известия о которых сохранились в исторических памятниках или источниках. Явления эти необозримо разнообразны, касаются международных отношений, внешней и внутренней жизни отдельных народов, деятельности отдельных лиц среди того или другого народа. Все эти явления складываются в великую жизненную борьбу, которую вело и ведет человечество, стремясь к целям, им себе поставленным. От этой борьбы, постоянно меняющей свои приемы и характер, однако, отлагается нечто более твердое и устойчивое: это – известный житейский порядок, строй людских отношений, интересов, понятий, чувств, нравов. Сложившегося порядка люди держатся, пока непрерывное движение исторической драмы не заменит его другим. Во всех этих изменениях историка занимают два основных предмета, которые он старается разглядеть в волнистом потоке исторической жизни, как она отражается в источниках. Накопление опытов, знаний, потребностей, привычек, житейских удобств, улучшающих, с одной стороны, частную личную жизнь отдельного человека, а с другой – устанавливающих и совершенствующих общественные отношения между людьми, – словом, выработка человека и человеческого общежития – таков один предмет исторического изучения. Степень этой выработки, достигнутую тем или другим народом, обыкновенно называют его культурой, или цивилизацией; признаки, по которым историческое изучение определяет эту степень, составляют содержание особой отрасли исторического ведения, истории культуры, или цивилизации. Другой предмет исторического наблюдения – это природа и действие исторических сил, строящих человеческие общества, свойства тех многообразных нитей, материальных и духовных, помощью которых случайные и разнохарактерные людские единицы с мимолетным существованием складываются в стройные и плотные общества, живущие целые века. Историческое изучение строения общества, организации людских союзов, развития и отправлений их отдельных органов – словом, изучение свойств и действия сил, созидающих и направляющих людское общежитие, составляет задачу особой отрасли исторического знания, науки об обществе, которую также можно выделить из общего исторического изучения под названием исторической социологии. Существенное отличие ее от истории цивилизации в том, что содержание последней составляют результаты исторического процесса, а в первой наблюдению подлежат силы и средства его достижения, так сказать, его кинетика. По различию предметов неодинаковы и приемы изучения».

Василий Осипович в отличие от других историков делал упор на изучение местной истории с применением средств исторической социологии, ибо именно так ему казалось более правильным рассматривать ткань времени, ее цветные нити, сплетающиеся в масштабное полотно. Его учитель Соловьев построил курс своей Истории по годам княжений – так ему казалось легче показать течение истории, то есть он рассматривал историю как смену событий.Ключевский рассматривал историю как смену процессов:цепь определенных событий происходит согласно изменениям, в обществе, пока, наконец, не наступает некая качественная перемена, требующая запуска нового процесса, с новой чередой событий. По Ключевскому, наши предки не были глупее наших современников, но они жили в других условиях, поэтому и поступали сообразно этим условиям, менялись условия – менялось и поведение, культура, политический строй. Эти перемены никогда не были мгновенными, они должны были вызреть в недрах общества, и даже если нам кажется, что какие-то события меняли мир в одно мгновение, так не было, так эти изменения воспринимаем мы, глядя в прошлое. На самом деле все перемены происходили постепенно. Народы никогда не жили ни в политической, ни в культурной изоляции друг от друга. А поскольку контакты происходили постоянно, то и влияние одних народов на другие тоже происходило постоянно, будь это девятнадцатый, будь это девятый век. Просто одни влияния хорошо заметны, а следы других приходится искать, вглядываясь в оставленные современниками записи или какие-то вещественные находки. Такие контакты случались благодаря перемещениям людей, путешествиям, торговле и, конечно, – войнам или даже мелким приграничным стычкам. Кроме того на местные события оказывала влияние и сама среда, в которой народ жил, – то есть природа, погода, география. Именно эти первоначальные свойства земли, на которой поселился тот или иной народ, давали особенности всему его будущему развитию. Природа создавала особенности хозяйственной и общественной жизни. Сочетание всех этих сил – особенностей психологии народа, природы, в которой он действует, внешних связей – и формирует события, которые потом создают историю народа. «Но по условиям своего земного бытия человеческая природа, – объясняет Ключевский, – как в отдельных лицах, так и в целых народах раскрывается не вся вдруг, целиком, а частично и прерывисто, подчиняясь обстоятельствам места и времени. По этим условиям отдельные народы, принимавшие наиболее видное участие в историческом процессе, особенно ярко проявляли ту или другую силу человеческой природы. Греки, раздробленные на множество слабых городских республик, с непревзойденной силой и цельностью развили в себе художественное творчество и философское мышление, а римляне, основавшие небывалую военную империю из завоеванного ими мира, дали ему удивительное гражданское право. В том, что сделали оба этих народа, видят их историческое призвание. Но было ли в их судьбе что-либо роковое? Была ли предназначена в удел Греции идея красоты и истины, а Италии – чутье правды? История отвечает на это отрицательно. Древние римляне были посредственные художники-подражатели. Но потомки их, смешавшиеся с покорившими их варварами, воскресили древнее греческое искусство и сделали Италию образцовой художественной мастерской для всей Европы, а родичи этих варваров, оставшиеся в лесах Германии, спустя века особенно усердно реципировали римское право. Между тем Греция с преемницей павшего Рима Византией, тоже освеженная наплывом варваров, после Юстинианова кодекса и Софийского собора не оставила памятных образцов ни в искусстве, ни в правоведении. Возьмем пример из новейшего времени.