Молодожены 1941 года
Брак оказался небезоблачным. Одиннадцатый герцог Девонширский, кажется, был выпивоха и бабник, но Дебора стоически перенесла все семейные невзгоды. О покойном муже она говорила: «По временам это было нелегко, но я никогда с ним не скучала». Very ladylike.
Герцогине приходилось управлять огромным хозяйством и гигантским поместьем, по сравнению с которым Даунтон-эбби — просто курятник.

Чэтсуорт-хаус. Там в обслуге работает несколько сотен человек.
Да и сама хозяйка была помаститей старой графини из фильма, сравните:

В одном из некрологов я прочитал такую историю (не знаю, правдивую или шутливую): будто бы в свое время герцогиня Девонширская издала кулинарную книгу для домохозяек, где, в частности, объяснялось, как быть, если в дом нагрянули восемьдесят голодных джентльменов, внезапно вернувшихся с конной охоты. Оказывается, очень просто: велеть главному повару что-нибудь быстренько приготовить.
Дебора принимала у себя Черчилля, дружила с президентом Кеннеди, и, разумеется, всю жизнь общалась с королевой.
Однако всё это проходило по разделу обязанностей. Для души дама слушала песни Элвиса Пресли, была настоящей его фанаткой.
Слово «курятник» выше было употреблено неслучайно. Больше всего на свете герцогиня любила кур, занималась селекцией каких-то редких пород.
Удалившись от дел, она жила уединенно. О старушке заботился непременный батлер, прослуживший у нее полвека. И каждый день она кормила своих кур.
В последнем интервью Дебора сказала: «Когда становишься очень старой, начинаешь принимать прожитую жизнь такой, какой она была. Из-за чего-то, бывает, поплачешь, но редко. Всё стало таким далеким. Ты вроде бы приближаешься к самой себе, и приятно думать, что церковное кладбище совсем неподалеку».

И вот она ушла неподалеку, догнала сестер. Куры осиротели. Photograph: Christopher Simon Sykes/Getty Images
Не буду скрывать, что старые дамы подобного склада — моя слабость. Когда они изредка попадаются мне в реальной жизни, я готов слушать их часами.
В детстве я был окружен не вдовствующими герцогинями, а подругами моей бабушки, старыми большевичками, — тоже, по известным причинам, сплошь вдовствующими. Они были, в общем, слеплены из того же теста, что новопреставленная Дебора: упертые, несколько инопланетные и (что меня поражало) довольные прожитой жизнью, хоть провели ее совсем не в Чэтсуорт-хаусе.
Царство им всем небесное. Ну, то есть герцогине, вероятно, королевство небесное. А старым большевичкам — их коммунистический рай.
4 октября, 12:50
Мы живем в стране, где беспрестанно изобретаются новые законы, противоречащие то этике, то здравому смыслу. Не буду их все перечислять — сами знаете.
С одной стороны, конечно, тут подтверждается старинная максима Corruptissima republica plurimae leges — «чем коррумпированней республика, тем больше в ней законов». С другой стороны, правда и то, что наш лекс всегда был дурой, начиная с отдаленнейших времен. Потому и население во все времена относилось к законам как к некоей обременительной, но необязательной условности.
Самым разумным законодательным сводом, кажется, так и осталась «Ярославова (она же Русская) правда», руководствовавшаяся принципами рациональности и некровожадности («аще не будеть кто мьстя, то сорок гривен за голову»). Но установления «Русской правды» действовали очень-очень давно, еще в доордынском государстве.
«Великих» государей в нашей истории хватает. «Мудрый», увы, был только один. Давно.
Во времена московского самодержавия (собственно, продолжающегося и поныне) законы вводились по двум соображениям: либо чтоб потрафить государю-батюшке, либо чтоб народишко не забаловал.
Вся судебная система держалась на строгих, часто абсурдных запретах и непомерно жестоких наказаниях. Многочисленные дурацкие табу были нужны для того, чтобы каждого можно было при желании в чем-нибудь уличить и поволочь на расправу. При Алексее Тишайшем за нюханье табака отрезали нос, за игру в шахматы били кнутом, сурово карали тех, кто играл с собакой или глазел на молодой месяц, и так далее, и так далее.
Читать дальше