Борис Акунин - Любовь к истории (сетевая версия) ч.4

Хочу показать вам, как мы с ними работаем. На минуту пущу вас в эту кухню и даже дам постоять у плиты с поварешкой.

Компания, которая сейчас готовит аудиоверсию «Нефритовых четок», для каждой новеллы (а их там десять) подбирает отдельного исполнителя, чей голос и манера лучше соответствовали бы духу и стилю данного сочинения. Как обычно, мне прислали пробную запись двух артистов (бывает, что присылают и трех), читающих один и тот же кусок. Это вроде кастинга.

Хотите поучаствовать в выборе?

Рассказ называется «Одна десятая процента». По-моему, оба предлагаемых кандидата хороши, каждый по-своему. Однако настроение задается отчетливо разное.

Если кто-то из комментаторов узнает актеров, прошу имен не называть — я сохраняю анонимность намеренно.

Просто послушайте фрагменты и выберите, кто читает лучше. Обещаю, что у нас всё будет по-честному, а не так, как сами знаете у кого.

Кто из артистов наберет больше голосов, того и возьмем.

Чтец-1:

Чтец-2:

Кто вам больше нравится?

Участников: 2020

Кто вам больше нравится?

№ 1 лучше 1101(55.2 %)

№ 2 лучше 893(44.8 %)

P.S. НАШ ИЗБИРКОМ ПОДВОДИТ ИТОГИ

Спасибо всем высказавшимся и проголосовавшим.

Рассказ прочтет чтец № 1. Это Александр Михайлов(вы, наверное, помните его по фильму "Формула любви", где он сыграл главную роль — влюбленного помещика).

28 декабря, 2011

Прошу извинения у украинских читателей блога, которым имя Василя Вышиваного, я полагаю, хорошо известно. Но я узнал подробности этой грустной судьбы недавно, и она меня растрогала (вот самое точное слово).

Это совершенно отдельная и очень интересная тема: когда член монаршего дома воспринимает высокое рождение не как подарок судьбы, а как бремя ответственности и в новой, чрезвычайно неромантической реальности пытается соответствовать романтическому образу принца-шармана.

Я не имею в виду шоуменов с пышной родословной, которые обожают фотографироваться в орденах и лентах.

Такая у них работа — терпеть, чтоб на тебя глазели

Речь о людях, которые действительно стремились сыграть важную роль в истории своей страны или человечества, не имея для того никаких креденциалов кроме августейшего происхождения. Некоторым это в той или иной степени даже удавалось: испанскому Хуан-Карлосу, камбоджийскому Нородому Сиануку, болгарскому Симеону Саксен-Кобургу, шведскому Фольке Бернадоту. Но большинство прекрасных принцев 20 столетия так и не сумели совершить никаких эпохальных деяний, однако дорого заплатили за дум высокое стремленье.

Вот одна из таких историй.

Гросс-адмирал австрийского флота Карл-Стефан Австрийский (1860–1933) воспринимал свое эрцгерцогство как самурай карму и решил воспитать сыновей полезными работниками многонациональной империи. В начале двадцатого века предполагалось, что громоздкий габсбургский конгломерат должен преобразоваться в федерацию монархий, каждую из которых возглавит принц императорской крови. Своего старшего сына гросс-адмирал прочил в польские короли. Юный Карл-Альбрехт был воспитан в любви к польской истории, культуре, языку. Любовь была не по расчету, а искренняя, что принц впоследствии доказал на деле: стал офицером польской армии, а после поражения 1939 года отказался подписать «Фолькслист» (то есть признать себя арийцем). За это был арестован гестапо и подвергнут пыткам, в результате которых остался наполовину парализованным, ослеп на один глаз, но от своего добровольного «полячества» так и не отступился.

Однако герой моего рассказа не замечательный «поляк» Карл-Альбрехт, а другой сын гросс-адмирала, Вильгельм, который стал украинцем и полюбил свою доставшуюся по разнарядке родину со столь же интенсивной немецкой обстоятельностью.

Родился Вильгельм в 1895 году, то есть к моменту распада империи он был еще совсем молод. В отличие от большинства Габсбургов не эмигрировал в какое-нибудь тихое место, а ринулся в самую гущу кровавых событий.

Одно время про него говорили как про будущего «украинского короля», Вильгельм всерьез соперничал с гетманом Скоропадским. Принц участвовал в создании Западноукраинской республики, потом был полковником сечевых стрельцов, но в конце концов покинул Украину, рассорившись с петлюровским правительством.