Дэвид Гланц - Крах плана «Барбаросса». Противостояние под Смоленском. Том I

Беспокойство Тимошенко и Сталина усугубилось тем, что 16 июля 29-я моторизованная дивизия Больтенштерна выдвинула вперед оставшиеся части и уже захватила весь Смоленск, кроме наиболее удаленных северных окраин, выбив 129-ю стрелковую дивизию 16-й армии. Будучи и так вне себя от одного того, что немецкие войска фактически захватили город, Сталин был особенно удручен тем, что восточнее города попал в плен его сын, старший лейтенант Яков Джугашвили, командир артиллерийской батареи 14-й танковой дивизии 7-го механизированного корпуса 43. Помимо личной потери, Сталин также был озабочен положением на Ярцевском участке, в частности, его волновал сомнительный коридор в районе Соловьево. Он понимал, что его захват немцами окончательно решит и без того незавидную участь 16, 19 и 20-й армий Западного фронта.

Утрата Смоленска и охват значительных сил Западного фронта повлекли за собой характерную, весьма суровую реакцию Сталина. 16 июля от имени Государственного Комитета Обороны весь командный состав Западного фронта он обвинил в эвакуационных настроениях, а главное – слишком уж легком отношении к сдаче Смоленска. Если подобные настроения соответствуют действительности, указывал Сталин, то ГКО считает их преступлением, граничащим с прямой изменой Родине. Он потребовал: «а) пресечь железной рукой подобные настроения, порочащие знамя Красной армии; б) город Смоленск ни в коем случае не сдавать врагу» 44.

Современные российские историки так теперь описывают тяжелое положение, которые вызвало негативную реакцию Сталина:

«На самом деле после того, как танковые группы противника прорвали нашу оборону, некоторые из командиров потеряли голову и не знали, что делать. Оказавшись в такой ситуации, они либо без приказа оставили свои позиции, либо ушли в восточном направлении, пытаясь укрыться в лесах. Согласно донесениям НКВД Государственному Комитету Обороны, с начала военных действий и вплоть до 20 июля, особые отделы НКВД на фронте и в армиях задержали 103 876 военнослужащих, которые отбились от своих частей и в беспорядке разбегались. Большинство задержанных отправлялось в новые воинские подразделения и отсылалось обратно на фронт» 45.

Несколько дней спустя, чтобы подчеркнуть свою решимость избавить Красную армию от всех «эвакуаторов», 19 июля Ставка выпустила приказ № 0436, согласно которому Тимошенко был временно заменен генералом Еременко, который, предположительно, был по складу характера больше «бойцом». В том же приказе Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников, создатель Генерального штаба и «мозг» Красной армии в 1930-х гг., назначался начальником штаба Западного направления, опытный генерал-лейтенант В.Д. Соколовский – начальником штаба Западного фронта, а генерал-лейтенант Г.К. Маландин – начальником оперативного отдела Западного фронта.

Кроме того, чтобы обеспечить плотный политический контроль над старшими генералами, приказ также предусматривал назначение близких партийных друзей Сталина, Н.А. Булганина, П.К. Пономаренко и Д.М. Попова на посты соответственно комиссара Главного командования Западного направления и комиссаров Западного фронта 46. Несмотря на эти дисциплинарные и нравственные проблемы и прямые угрозы для Тимошенко, назначение Сталиным Еременко в качестве командующего Западным фронтом являлось лишь временной мерой. Диктатор сохранил Тимошенко на посту главнокомандующего войсками Западного направления – правда, с новым комиссаром и новым штатом старших офицеров. При новом комиссаре, который в полном смысле слова дышал ему в спину, Тимошенко сразу же продемонстрировал решимость вплоть до буквы выполнить приказы Ставки и отбить Смоленск у немцев. 17 июля в качестве главнокомандующего войсками Западного направления Тимошенко отдал новый приказ, который начинался с прямого цитирования текста из соответствующего приказа ГКО относительно преступных «эвакуационных» настроений:

«Государственный Комитет Обороны отметил своим специальным приказом, что командный состав частей Западного фронта проникнут эвакуационными настроениями и легко относится к вопросу об отходе войск от Смоленска и сдаче Смоленска врагу.

Если эти настроения соответствуют действительности, то подобные настроения среди командного состава Государственный Комитет Обороны считает преступлением, граничащим с прямой изменой Родине.

Комитет Обороны приказал пресечь железной рукой подобные настроения, порочащие знамя Красной армии. Город Смоленск ни в коем случае не сдавать врагу» 47.