Дэвид Гланц - Крах плана «Барбаросса». Противостояние под Смоленском. Том I

56 Боевой приказ командующего войсками 21-й армии № 03/оп от 13 июля 1941 г. на овладение районом Бобруйск, Паричи // Там же. С. 284–285.

57Более подробно о наступлении 21-й армии см.: Золотарев. ВОВ. С. 175–176; Кушелев Г. На Днепровском рубеже // ВИЖ. 1966. Июнь. № 6. С. 16–28. Звание комкора было учреждено до войны и в значительной мере устарело, но его все еще носили некоторые командиры.

58Более подробно о формировании кавалерийской группы см.: Директива Ставки ВК № 00420 главнокомандующему войсками Западного направления об организации рейда кавалерийской группы по тылам противника // Золотарев. Ставка ВГК 1941. С. 80–81. По поводу дальнейших подробностей о боевых действиях кавалерийской группы см.: СБДВОВ. Вып. 34.

В течение первых семи недель операции «Барбаросса» моторизованные колонны вермахта пронеслись через обширные просторы западной части Советского Союза с силой сокрушительного, сметающего все на своем пути наводнения. Хотя казалось, что вермахт сохраняет первоначальные темпы наступления и в середине июля, потери личного состава и техники, явная усталость от беспрерывных боев, растянутые коммуникации – все это подтачивало силы вермахта и неизменно замедляло темпы немецких наступательных операций. Иными словами, огромные пространства Советского Союза и отчаянное сопротивление Красной армии и местного населения не могли не сказаться на положении немецких захватчиков. Этот фактор стал очевидным для Гитлера, высшего командования немецкой армии и даже простых солдат во время жестоких сражений под Смоленском, когда охваченные беспокойством немцы тем не менее стремились показать, что стадия молниеносной войны еще пока не закончена.

У Гитлера и его генералов оставались веские основания гордиться успехами и достижениями вермахта, а также сохранять оптимизм по поводу того, что он еще сможет добиться намеченных целей. К 15 июля группа армий Лееба на севере уже форсировала низовья реки Луги и находилась всего в 98 км от Ленинграда. А пятью днями ранее к крестовому походу Гитлера присоединились финны, начав собственное наступление на Карельском перешейке и у северной оконечности Ладожского озера [14]. В результате немецкие и финские войска представляли смертельную угрозу для названного именем Ленина города, подступив к нему с севера и с юга. А на критически важном Московском направлении группа армий «Центр» фон Бока была близка к окружению значительной части трех советских армий и ядра главного командования войск Западного направления Тимошенко в районе Смоленска. Острие немецкого танкового клина находилось в Ярцево, в 50 км восточнее Смоленска и всего в 322 км от Москвы. На юге группа армий Рундштедта находилась на подступах к Киеву и была готова к окружению и разгрому еще двух советских армий в районе Умани, чтобы потом начать генеральное наступление в излучине Днепра.

Однако ряд малоприятных фактов омрачали эту внушительную мозаику беспрецедентных немецких побед и умерили оптимизм Гитлера и ОКХ. Во-первых, «острия» наступательных колонн вермахта на Ленинградском, Московском и Киевском направлениях были все же относительно хрупкими. Они были образованы танковыми или моторизованными дивизиями, которые зачастую действовали в изоляции друг от друга и без существенной поддержки пехоты оказывались порой перед противником неизвестной силы. Во-вторых, в то время как отставшие пехотные дивизии стремились ликвидировать силы противника, попавшие в окружение в глубоком тылу наступающих танковых дивизий, последние также вынуждены были вступать в бой с недавно мобилизованными советскими армиями, которые были полны решимости спасти своих окруженных товарищей. В результате до тех пор, пока на выручку не подходили пехотные части, часть подвижных немецких дивизий вынуждена была отбивать яростные атаки противника со всех сторон и выполнять роль, для которой они явно не были предназначены. В-третьих, по мере продвижения группы армий дальше на восток фронт все больше растягивался, и неизбежно возникающие между ними большие разрывы приводили к новым контратакам и контрударам русских, подвергающим опасности дальнейшее наступление. В-четвертых, еще одна, хотя и менее очевидная, опасность заключалась в том, что немецкие армии значительно оторвались от своих тыловых баз, тем самым препятствуя своевременному пополнению запасов топлива и боеприпасов, от которых зависело проведение дальнейших операций.