Елена Озерецкая - Совсем новые сказки

— А что ты мне дашь, если я достану тебе фотографию? — спросила Сорока, которая сидела неподалёку и приглядывалась к серебряным ложкам на террасе.

— Я назову в честь тебя нашего Кику! — предложила мама. — Все остальные будут Скворцовы, а он — Сорокин.

— Идёт! — засмеялась Сорока. — Я ещё никогда не встречала скворцов Сорокиных!

— Не вижу разницы, — ехидно вмешался Васька, — Скворцовы или Сорокины, всё равно вы годитесь только для еды. Рано или поздно я вам это докажу!

— Ах, ах! — заволновалась мама, а папа поскорее прикрыл крылом дверцу скворечника.

— Разбойник! — укоризненно сказала Ваське Сорока. — Ведь ты совершенно сыт! Вон у тебя в блюдце полно молока!

— Кот должен ловить птиц, — возразил Васька, — так было, и так будет!

— Гораздо интереснее то, чего ещё не было. Попробуй начать новую жизнь. Представь себе: во всех газетах большими буквами напечатают: «Кот помогает птицам!»

— Глупости! — проворчал Васька, но задумался…

Целую неделю Сорока сидела на крыше террасы и подслушивала, о чём говорят Игорь со своим братом, студентом Мишей. А потом утащила чёрный конверт из-под фотобумаги, надела его на большой, красивый лист около скворечника и завернула клювом края, чтобы лучше держалось.

В скворечнике стоял страшный крик, потому что там орало уже целых четыре птенца и маме было не до Сороки. Но папа заинтересовался.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Уймите своих крикунов и слушайте! — ответила Сорока. — Оказывается, в зелёном листе на свету накапливается крахмал. Если лист затемнить, это прекратится!

— Зачем?

— Скоро узнаете!

Через три дня Сорока сняла конверт, подсунула под лист дощечку, покрытую чёрным сукном, а на лист положила негатив семейного пор-. трета. Всё это она, конечно, опять утащила у Игоря.

— На свету начнётся отложение крахмала, — важно сказала она, — но свет-то будет проходить через негатив. Значит, в тёмных местах крахмала получится меньше, а в светлых — больше. И на листе выйдет фотография!

— Здорово выучила! — засмеялся Васька с террасы. — А где же ты проявишь?

Сорока растерялась. Этого она ещё не проходила.

— Ладно, — сказал Васька, — попробую для смеха начать новую жизнь и помогать птицам. Через два часа принеси мне лист. Я уже давно учу химию вместе с Игорем.

Через два часа на перилах террасы лежали дощечка, негатив и лист, аккуратно отщипнутый от ветки. Но самой Сороки не было видно. Хотя Васька и решил помогать птицам, но все-таки она предпочитала держаться от него подальше.

Васька взял лист и пошёл в ванную, где Миша с Игорем устроили себе фотолабораторию.

Там он опустил лист в кипяток, потом поболтал его пять минут в спирту, промыл тёплой водой и положил в мисочку, на которой было написано: «Раствор йодистого калия».

— Кажется, ничего не переврал, — подумал Васька, — подождём — увидим!

Но, очевидно, Васька хорошо запомнил всё, что делал Игорь, потому что на листе начал появляться отпечаток семейного скворцового портрета. Когда он стал совсем чётким, Васька осторожно подвёл под лист бумагу, вынул и вместе с бумагой положил сушиться в укромном месте.

— Всё! — вздохнул он и с отвращением отряхнул мокрые лапки. — Препротивное занятие! И зачем мне это понадобилось!

На следующее утро великолепный портрет висел уже рядом со скворечников и все птицы так громко кричали от восторга, что даже заглушали четырёх птенцов.

— Чудеса! Чудеса! — щебетали птицы. — Кот помогает птицам! А как похож Кика Скворцов!

— Он теперь носит фамилию Сорокин! — поправила мама.

— Пожалуй, правильнее будет называть его Сорокин-Кошкин, — скромно заметила Сорока, — ведь Васька помогал мне, и к тому же он начал новую жизнь!

— Нет, нет! — испугалась мама, — Кошкин — плохая фамилия для птенца!

— Да мне этого и не надо вовсе! — крикнул с террасы Васька. — Захочу, так все будете Кошкины!

— Ах! Ах! — в ужасе закричали птицы и разлетелись.

— Значит, ты не начал новую жизнь? — огорчилась Сорока. — Почему же ты помогал нам?

— Просто так, — ответил Васька, — от скуки.

И это была правда. Коты всегда останутся котами. И помогать птицам они будут только от скуки. А про фотографию на листе тоже правда. Каждый может сделать такую же, если захочет. Ведь она получилась даже у кота!

В музее было тихо, потому что все посетители уже ушли, экскурсоводы тоже, а сторожа так этому обрадовались, что даже чай пили молча.