Шон Кэрролл: Частица на краю Вселенной. Как охота на бозон Хиггса ведет нас к границам нового мира

Жизнь хороша! Так давайте выпьем еще один бокал шампанского.

Мы задаемся вопросом: почему группа талантливых и преданных своему делу людей готова посвятить жизнь погоне за такими малюсенькими объектами, которые даже невозможно увидеть?

Физика элементарных частиц – странное занятие. Тысячи людей тратят миллиарды долларов на строительство гигантских машин длиной в десятки километров, разгоняют в них субатомные частицы до скоростей, близких к скорости света, а затем сталкивают друг с другом – и все это для того, чтобы обнаружить и изучить другие субатомные частицы, которые совершенно никому, кроме физиков элементарных частиц, не интересны и в обычной жизни совершенно не нужны.

Однако это обывательская точка зрения. Можно на все посмотреть и иначе: в этих занятиях физиков элементарных частиц в самом чистом виде проявляется человеческое любопытство и желание узнать, как устроен мир, в котором мы живем. Люди задавали подобные вопросы еще в античные времена – более двух тысячелетий назад, и с тех пор тяга к познанию мира переросла в систематические усилия всего человечества, направленные на то, чтобы найти основные закономерности в устройстве Вселенной. Именно наше непреодолимое желание понять мир породило физику элементарных частиц, ведь ее частицы как таковые интересуют нас – истинной целью является присущее людям желание узнать то, чего мы еще не знаем.

И тут начало XXI века стало переломным моментом. Последний по-настоящему удивительный экспериментальный результат с помощью ускорителей частиц был получен в 1970-х годах, то есть более 35 лет назад. (Точная дата зависит от того, что именно считать «удивительным»). Перерыв возник не потому, что экспериментаторы проспали все то время – это совсем не так. В последние годы экспериментальная техника улучшалась не по дням, а по часам, и достигла такой степени совершенства, которая еще совсем недавно казалась недоступной. Но проблема в том, что на этих замечательных машинах ученые не смогли обнаружить ничего такого, что заранее не предсказали теоретики. Настоящих ученых, всегда надеющихся найти что-то новое и удивительное, такое положение вещей очень раздражает.

Другими словами, проблема не в том, что эксперименты были недостаточно совершенными, а в том, что теория была слишком хороша. Тенденция к узкой специализации современной науки привела к тому, что роли «экспериментаторов» и «теоретиков» стали весьма различными, особенно в физике элементарных частиц. Прошли те времена, когда – еще совсем недавно, в первой половине XX века – какой-нибудь гений, вроде итальяца Энрико Ферми, мог сначала создать новую теорию слабых взаимодействий, а затем взяться за конструирование установки, в которой должна была пройти первая самоподдерживающаяся искусственная цепная ядерная реакция. Сегодня все по-другому: теоретики элементарных частиц пишут свои уравнения и в конце концов доводят их до конкретных моделей, а экспериментаторы для проверки правильности этих моделей собирают данные с помощью сложнейшей экспериментальной аппаратуры. Лучшие теоретики пристально следят за результатами экспериментов, а экспериментаторы обычно в курсе последних достижений теоретиков, но никто из них не является специалистом одновременно и в том, и в другом.

1970-е годы ознаменовались важным событием. Была поставлена последняя точка в создании лучшей теории физики элементарных частиц, получившая совсем не соответствующее ее статусу скучное название «Стандартная модель». Стандартная модель – это именно та теория, которая описывает кварки, глюоны, нейтрино и все прочие виды элементарных частиц, о которых вы, возможно, слышали. Как и голливудские знаменитости или харизматичные политики, научные теории могут по воле судьбы как быть вознесены на пьедестал, так и легко с него низвергнуты. Вы не станете знаменитым физиком, доказав правильность чужой теории, но можете прославиться, доказав, что чья-то теория неверна, и предложив лучшую.

Но Стандартная модель остается незыблемой как скала вот уже несколько десятилетий – все эксперименты, которые ученые смогли провести здесь, на Земле, неизменно подтверждали ее предсказания. Целое поколение физиков, работающих в области элементарных частиц, прошли путь от студентов до профессоров, так и не открыв ни одного нового явления. Больше ждать было невмоготу.