Шон Кэрролл - Частица на краю Вселенной. Как охота на бозон Хиггса ведет нас к границам нового мира

Так был открыт позитрон. Известные гуру теории поля – Эрнест Резерфорд, Вольфганг Паули и Нильс Бор – сначала не поверили в позитрон, но красивый эксперимент всегда одерживает верх над теоретической интуицией, какой бы блестящей она ни была. С этих пор идея антиматерии вошла в мир физики элементарных частиц навсегда.

Итак, кроме трех фермионов (протона, нейтрона и электрона) у нас появились еще три (антипротон, антинейтрон, позитрон), то есть всего шесть частиц. Пока еще не густо. И остались загадки. Например, когда распадаются нейтроны, они превращаются в протоны и испускают электроны. Тщательное изучение процесса показало, что при таком распаде вроде бы нарушается закон сохранения энергии – полная энергия протона и электрона всегда оказывалась немного меньше, чем у их родителя нейтрона.

Решение этой задачи нашел в 1930 году Вольфганг Паули. Он предположил, что лишнюю энергию уносит крошечная нейтральная частица, обнаружить которую весьма трудно. Он назвал свою гипотетическую частицу «нейтроном» – это произошло еще до того, как это имя присвоили тяжелой нейтральной частице, входящей в состав атомного ядра. Позже Энрико Ферми предложил назвать частицу Паули «нейтрино», что в переводе с итальянского означает «нечто маленькое и нейтральное».

Распад нейтрона на протон, электрон и антинейтрино

На самом деле, как мы сейчас знаем, при распаде нейтрона испускается не нейтрино, а антинейтрино, но в принципе Паули был абсолютно прав. Надо сказать, что тогда он был слегка смущен, ведь ему пришлось ввести в научный обиход частицу, которую, как всем казалось, обнаружить нельзя. Зато сейчас все изменилось, и физика нейтрино стала неотъемлемой частью физики элементарных частиц.

И после введения нейтрино с механизмом распада нейтронов не все еще было ясно. Когда частицы взаимодействуют друг с другом, предполагается, что на них действует некая сила, однако распад нейтрона не мог быть вызван ни силами гравитации, ни электромагнитными, ни ядерными силами. И тогда физики приписали распад нейтрона некому «слабому ядерному взаимодействию»: эта сила, очевидно, имела какое-то отношение к нуклонам, но в то же время не была той силой, что удерживает нуклоны вместе и называется «сильным ядерным взаимодействием».

Существование нейтрино установило некоторую симметрию между элементарными частицами. Были две легкие частицы, электрон и нейтрино, которые в конечном итоге окрестили «лептонами» – от древнегреческого слова λεπτόζ (лептос), «малый». И было две тяжелые частицы, протон и нейтрон, которые немного позже назвали «адронами» – от древнегреческого αδρόζ (адрос), «массивный». Адроны подвержены сильному ядерному взаимодействию, в то время как лептоны его не чувствуют. В каждой двойке имеется одна заряженная частица и одна нейтральная. И если вы решите, что это все, что ими исчерпываются основные строительные блоки материи, вас можно понять.

Но в 1936 году появился – как с неба упал – неожиданный гость по имени мюон. Карл Андерсон, первооткрыватель позитрона, и Сет Неддермайер опять принялись исследовать космические лучи – частицы, которые попадают в атмосферу Земли из космоса, и обнаружили новую отрицательно заряженную, как и электрон, частицу, но тяжелее электрона, однако легче, чем мог бы быть антипротон. Ее назвали «мюмезон», но вскоре поняли, что это совсем не мезон, то есть бозон, составленный из кварка и антикварка), и название укоротили до «мюона». В 1930-е годы в лаборатории Калтеха, где работал Карл Андерсон, было обнаружено не менее половины из известных сегодня элементарных частиц. Кто знает, а вдруг спустя одно или два десятилетия половина из открытых к тому времени элементарных частиц будет найдена на БАКе…

Итак, мюон стал настоящим сюрпризом. У физиков уже имелся электрон, зачем им был нужен его более тяжелый кузен? Эту озадаченность физического сообщества лучше всего передает знаменитая острота выдающегося физика, лауреата Нобелевской премии Исидора Айзека Раби по поводу открытия мюона: «Ну и кто его заказал?». Наверняка нечто подобное мы услышим, и не раз, если в экспериментах на БАКе откроется что-то совершенно неожиданное, и теоретикам придется пересматривать свои устоявшиеся модели.

И это было только началом. В 1962 году экспериментаторы Леон Ледерман, Мелвин Шварц и Джек Штейнбергер показали, что в действительности существует два различных вида нейтрино. Есть «электронные нейтрино», которые взаимодействуют с электронами и часто образуются одновременно с ними, но еще есть и «мюонные нейтрино», образующиеся одновременно с мюонами. Когда распадается нейтрон, он испускает электрон, протон и электронное антинейтрино, а когда распадается мюон, он испускает электрон, электронное антинейтрино, но кроме них еще и мюонное нейтрино.