Miguel Sabadell - Магнетизм высокого напряжения. Максвелл. Электромагнитный синтез

«[...] даже знающий человек абсолютно беззащитен в первый раз, когда входит в лабораторию. Он не имеет представления о времени, которое занимает обдумывание и осуществление всех деталей эксперимента, и о том, как непредвиденные сложности могут отложить основное исследование, почти затмить его».

Шустер удачно показал, что существует принципиальная разница между работой в частной лаборатории и в лаборатории в центре, полностью посвященном исследованиям. Проблема в том, что Максвелл провел практически все свои исследования в лабораториях первого типа: в своей мастерской в Гленлэре и в лаборатории Форбса в Эдинбурге он научился необходимым основам; значительные эксперименты по электромагнетизму, теплу и вязкости газов он осуществил в мастерской в подвалах Кингс-колледжа, в чулане в Кенсингтоне и в мастерских, которые помогли устроить в его домах в Лондоне знатоки электромагнетизма...

Чета Максвеллов жила, удобно расположившись в Скуп- Террас. Любой, кто знал Джеймса и приходил к нему домой, мог убедиться, что внутри не хватало чего-то, что присутствовало всегда в его жилище: лаборатории. Она была ему не нужна.

Через некоторое время после прибытия здоровье Кэтрин ухудшилось, и Джеймс посвящал значительную часть своего времени уходу о ней. О ее характере известно очень мало, однако чаще всего встречается утверждение, что она была «сложной» женщиной. Двоюродная сестра Кэтрин, Джемима Блэкберн, говорила, что она «ни красива, ни здорова, ни приятна» и обладает «подозрительным и ревнивым характером». Некоторые биографы сомневаются в том, что эти слова действительно отражают объективную картину. Как бы то ни было, супруги были преданны друг к другу, и Джеймс всегда ставил благополучие своей жены выше собственного.

Из-за своего нового положения директора Кавендиша ученый не покинул Гленлэр; он проводил четыре месяца в году на своих землях, где наслаждался деревенской жизнью, которая так ему нравилась. Максвелл находился на пике зрелости — как человеческой, так и умственной. Но вскоре его самочувствие ухудшилось.

Весной 1877 года он начал страдать хронической изжогой. Питьевая сода смягчала симптомы, и в течение последующих полутора лет Максвелл продолжал обычную работу. Он управлял Кавендишем, давал уроки и писал статьи и книги: среди прочих — еще одно его сокровище под названием «Материя и движение», являющееся прекрасным введением в механику, где с помощью минимального использования математики объясняются понятия и законы этой физической дисциплины.

Как обычно, в июне супружеская пара вернулась в Гленлэр; в сентябре Джеймс начал испытывать сильные боли. Максвелл ждал приезда Уильяма Гарнетта, который впечатлил его ответами на трайпосе. Кэтрин предложила отменить это приглашение, но Джеймс отказался. Приехав в Гленлэр, супруги Гарнетты увидели хозяина дома очень больным, но он нашел в себе силы участвовать в вечерней молитве и любезно ухаживать за гостями.

Максвелл вспомнил болезнь своей матери и начал подозревать, что с ним происходит то же самое. Второго октября выяснилось, что у него рак брюшной полости и ему осталось жить самое большее месяц. Ученому советовали вернуться в Кембридж, где доктор Педжет мог бы дать ему лекарства, способные притупить боль. Восьмого октября Максвелл уже был так слаб, что почти не мог дойти от вагона до кареты. Его врач в Гленлэре, доктор Лоррейн, написал Педжету сообщение, в котором объяснил ситуацию, добавив:

«Должен сказать, что это один из лучших людей, которых я знал.

Кроме его огромных научных заслуг, этот человек является, насколько можно такое представить, идеальным примером христианина».

Джеймс Клерк Максвелл умер 5 ноября 1879 года. Похороны прошли в следующее воскресенье в церкви Святой Марии. После церемонии его перевезли в Гленлэр, чтобы похоронить на кладбище прихода в Партоне, рядом с отцом и матерью. Кэтрин умерла семь лет спустя.

Личная библиотека Максвелла была передана Кавендишской лаборатории вместе с 6000 фунтами. Его усадьба в Гленлэре перенесла два разрушительных пожара — один в 1899 году, а другой в 1929-м, — которые полностью ее разрушили. В 1993 году наиболее старая ее часть была восстановлена новым владельцем. И даже сегодня на дороге, идущей от шоссе, соединяющего Далбитти с Корсоком, можно увидеть каминные трубы и щипцы дома, в котором когда-то жил один из самых чудесных умов XIX века.