Георгий Гамов - Мистер Томпкинс внутри самого себя

— Безусловно, — согласился мистер Томпкинс. — К дьяволу политику умиротворения. Si vis pacem, para bellum1!

Но позднее, когда мистер Томпкинс находился уже на своем рабочем месте в банке, мысли о злокачественных опухолях и аномальном делении агрессивных клеток не выходили у него из головы, и мало-помалу он почувствовал, что в том великолепно организованном сообществе клеток, которое он называл своим телом, происходит что-то необычное. Голова словно налилась свинцом, дыхательные органы работали с необычным напряжением, а все суставы болезненно ныли.

Поскольку к тому же аппетит у мистера Томпкинса полностью пропал, он решил воспользоваться обеденным перерывом и заглянуть в приемную большого городского госпиталя, благо тот находился совсем рядом — за углом. Мистер Томпкинс хотел удостовериться, что в его теле не действуют никакие группы агрессивных клеток. Очередь на прием оказалась длинной, и, чтобы скоротать время, мистер Томпкинс взял со стола посреди комнаты журнал и с удобством расположился в последнем свободном кресле. Он почувствовал себя совершенно успокоенным, и через несколько минут журнал едва слышно упал к его ногам на мраморный пол приемной.

1«Хочешь мира, готовься к войне» (лат.) — Прим. перев.

Внезапно все, кто находился в приемной, подтянулись и, как по команде, повернули головы к высокому человеку в белоснежном халате, который появился на пороге выходившего в приемную кабинета.

Мистер Томпкинс сразу узнал этого человека по фотографиям, появлявшимся время от времени в городских газетах. Это был доктор Стритс, признанный во всем мире авторитет по аномальному росту клеток. Заметив мистера Томпкинса, которого почти не было видно из-за чудовищно толстой дамы, сидевшей рядом с ним, д-р Стритс поспешил к нему с распростертыми объятиями.

— Мой дорогой мистер Томпкинс, какими судьбами?

Это было очень странно, поскольку мистер Томпкинс вполне мог знать светило и знаменитость медицинского мира, у д-ра Стритса не было ни малейших причин знать мистера Томпкинса.

— Я зашел сюда, сэр, — начал мистер Томпкинс, чувствуя на себе взгляды всех остальных пациентов, — чтобы проверить частоту митоза моих клеток и выяснить, нет ли у меня неоплазии или каких-нибудь злокачественных метастазов. (Мистеру Томпкинсу казалось, что если он будет уснащать свою речь этими научными терминами, то это в какой-то мере послужит извинением перед другими пациентами за то, что д-р Стритс решил начать осмотр именно с него.)

— Очень предусмотрительно, — одобрил д-р Стритс, внезапно становясь совершенно серьезным. — Мы можем заглянуть в ваше тело и быстренько осмотреть различные клеточные сообщества, чтобы убедиться в том, что они ведут себя хорошо. Это не займет много времени, если знать, куда смотреть.

— Вы хотите сказать, — спросил мистер Томпкинс, чувствуя, как у него по спине забегали мурашки, — что намереваетесь подвергнуть меня вскрытию?

Мистер Томпкинс почувствовал, что какая-то сила всасывает его в шприц ...

— О нет, — успокоил его д-р Стритс, — вскрытие совсем не обязательно, разумеется, если мы не обнаружим чего-нибудь злокачественного. Я просто намереваюсь инъецировать вас в ваш собственный кровоток, чтобы вы своими собственными глазами смогли увидеть различные колонии клеток, которые образуют ваше тело. Кругосветное путешествие по вашей главной сердечно-сосудистой системе займет не более полминуты, но поскольку нам придется изменить наши линейные размеры, масштаб времени также изменится, и свой осмотр мы сможем производить не спеша.

С этими словами д-р Стритс сунул руку в карман своего белоснежбелоснежного халата, извлек оттуда огромный шприц для подкожных инъекций и направил его длинную сверкающую иглу прямо на мистера Томпкинса. Мистер Томпкинс почувствовал, что какая-то сила всасывает его в шприц, и на какой-то момент ощутил себя, словно верблюд, пытающийся протиснуться сквозь игольное ушко. Затем что-то ухватило его за руку выше локтя, всасывание перешло в давление, и мистер Томпкинс почувствовал, что погружается в какую-то быстро текущую слегка желтоватую прозрачную жидкость. Мистер Томпкинс чувствовал себя, как неопытный ныряльщик, по ошибке прыгнувший с высокого трамплина и, отчаянно работая руками и ногами, попытался всплыть на поверхность. Но хотя это, несмотря на все усилия, ему так и не удалось, мистер Томпкинс странным образом не испытывал никакого удушья, и, судя по всему, его легкие функционировали нормально.