Брайан Китинг - Гонка за Нобелем. История о космологии, амбициях и высшей научной награде

Незадолго до того, как команда BICEP2 объявила о своем открытии, Стейнхардт написал: «Думаю, прежде всего теоретики сегодня должны определить, может ли теория инфляции… быть спасена от превращения в „теорию чего угодно“, и если нет, то необходимо искать новые идеи им на смену. Причина проста: нефальсифицируемая „теория чего угодно“ создает несправедливые условия конкуренции для подлинно научных теорий. Ведущие авторитеты в этой области могут сыграть важную роль, разъяснив, что „теория чего угодно“ неприемлема в науке, и тем самым вдохновить талантливых молодых ученых взяться за решение этой сложной задачи» {17} .

Стейнхардт словно давал понять: бесплатные обеды — это мило, но иногда вы получаете то, за что заплатили. Но что побудило одного из патриархов инфляции к такому самобичеванию? И как насчет утверждения Стейнхардта о том, что нефальсифицируемость — имманентное свойство теории инфляции? Что это означает для науки? Действительно ли в таком случае наука теряет способность рассказать нам что-то о происхождении пространства и времени? Правда ли нефальсифицируемые теории ненаучны? Согласно Попперу — да.

Сегодня нефальсифицируемость стала шибболетом для «плохой науки». Любопытно, что, хотя Попперу ставят в заслугу (или винят за) то, что он ввел понятие фальсифицируемости как критерий, позволяющий отличить научное от ненаучного, сам Поппер не предназначал его для применения в точных или естественных науках. Он использовал критерий фальсифицируемости для атаки на ненаучные по своей природе дисциплины, которые маскировались под настоящую науку. Поппера раздражали такие области, как астрология, марксистский диалектический материализм и фрейдовский психоанализ.

«Например, — писал он, — астрология не подвергается проверке. Астрологи до такой степени заблуждаются относительно того, что считать подтверждающим свидетельством, что не обращают никакого внимания на неблагоприятные для них примеры. Делая свои интерпретации и пророчества достаточно неопределенными, они способны объяснить все, что могло бы оказаться опровержением их теории, если бы она и вытекающие из нее пророчества были более точными. Чтобы избежать фальсификации, они разрушают проверяемость своих теорий» {18} , [35].

Вероятно, Поппер был бы удручен, обнаружив, что фальсифицирован сам его критерий фальсифицируемости. Сегодня больше стран идет скорее по пути социализма, чем капитализма, как и предсказывал Маркс. Интерпретаторы сновидений успешно консультируют и лично, и онлайн. А хуже всего то, что ваша местная газета гораздо чаще печатает астрологические прогнозы, чем новости космологии.

Итак, что же на самом деле нам дает тест на фальсифицируемость? Возможно, мы чрезмерно фокусируемся на том, что может быть фальсифицировано сейчас , требуя немедленного обозначения границ новой теории. Поппер и сам соглашался с этой точкой зрения {19} . Фальсифицируемость зависит от времени. Если теория не подлежит фальсификации сегодня, это не значит, что так будет всегда.

По словам историка науки Хельге Краг, даже сам Поппер не считал фальсифицируемость неотъемлемым условием научности: «Поппер не приписывал абсолютной значимости критерию фальсифицируемости и не расценивал его как определение научности… Отнюдь не возвышая фальсифицируемость до ранга неприкосновенного принципа, он предполагал, что этот подход может оказаться ненадежным и есть смысл не отвергать предположительно ложную теорию по крайней мере в течение некоторого времени» {20} .

Стейнхардт отказывал в научности антропным рассуждениям, лежащим в основе Мультивселенной. Ничто из наблюдаемых свойств нашей Вселенной не должно рассматриваться как доказательство правильности инфляционной модели, если исходить из того, что в Мультивселенной существует бесконечное множество вселенных, которые не являются плоскими и однородными и не имеют гравитационно-волновых B-мод поляризации, обнаруженных BICEP2. Как писал Стейнхардт, «идея Мультивселенной причудлива, неестественна, нетестируема и в конечном итоге опасна для науки и общества» {21} .

Как и Хойлу, Стейнхардту и его соавторам было мало просто нападать на теорию инфляции. Они разработали альтернативный сценарий происхождения Большого взрыва под названием «экпиротическая Вселенная» (в переводе с греческого — «вышедшая из огня»). В своей нынешней версии эта теория, впервые предложенная в 2001 году, сильно напоминает модели отскока или циклической Вселенной. В этих моделях использовались теоретические инструменты, аналогичные применяемым в инфляционной модели, со ссылкой на новые квантовые поля, эволюционирующие в пространстве и времени. Они согласуются с текущими наблюдениями и, как и теория инфляции, объясняют крупномасштабные свойства Вселенной, наблюдаемые нами сегодня: плоскостность и однородность, а также наличие небольших флуктуаций наподобие тех, что мы видим на температурных картах реликтового излучения {22} . Но поразительная добродетель моделей отскока и циклических моделей состоит в том, что, в отличие от инфляционной концепции, они обходятся без «взрыва». Первоначальная сингулярность заменена «отскоком», который совсем не страшен и позволяет избежать этой неприятной сингулярности пространства-времени.