Коллектив авторов - Квантовый мир. Невероятная теория в самом сердце мироздания

Для проверки подобных идей, однако, потребуются квантовые машины с фактически недостижимым уровнем чувствительности. Необходимый прибор включает в себя зеркала шириной в 10 микрометров и массой всего лишь в несколько триллионных долей килограмма, а также механизмы, способные регистрировать смещения менее чем в миллиардные доли миллиметра. Такие квантовые машины стали бы огромным шагом к наблюдениям подлинно макроскопических объектов в двух местах одновременно. Если мы сможем их реализовать, то у нас будет механический аналог кота – и живого, и мертвого. Но нам еще многое предстоит сделать, прежде чем мы действительно будем готовы разрешить этот парадокс.

Квантовая теория основывается на идее о том, что свет может существовать как частица и волна одновременно. Но так или это на самом деле или это всего лишь самый простой способ для нашего классического мозга объяснить происходящее?

Для Нильса Бора, величайшего датского пионера квантовой физики, «главной тайной» этой новой физики была причина, по которой фотоны в одних случаях ведут себя как волны, а в других – как частицы. Он назвал этот принцип комплементарностью: квантовые объекты, например фотоны, просто имеют дополняющие друг друга свойства – быть волной и быть частицей, – которые могут наблюдаться только поодиночке. А что определяет, какое обличье примет объект? Мы. Посмотрите на частицу, и вы увидите частицу. Посмотрите на волну, и вы увидите именно ее (см. рис. 7.2).

Рис. 7.2. Корпускулярно-волновой дуализм – главная тайна квантовой механики.

Идея зависимости физической реальности от каприза наблюдателя серьезно беспокоила Эйнштейна. «Зависит ли тогда существование Луны от наблюдателей? – однажды спросил он. – Ни одно разумное определение реальности не может допустить такое», – буркнул Эйнштейн в 1935 году. Ему была ближе альтернативная идея лежащего в основе скрытого уровня реальности, пока еще недоступного и содержащего скрытые воздействия, «сообщающие» фотону о характере эксперимента, который будет над ним проведен, и изменяющие соответствующим образом его поведение.

Это нечто большее, чем просто дикая теория заговора. Представьте взрыв, выбрасывающий два осколка в противоположных направлениях. Так как он подчиняется закону сохранения импульса, масса и скорость осколков взаимосвязаны. Но если бы вы ничего не знали о сохранении импульса, то легко могли бы подумать, что измерение свойств одного осколка определяет свойства другого, тогда как они просто были расположены в точке взрыва. Была ли подобная скрытая реальность ответственна за происходящее в квантовом мире?

В 1978 году Джону Арчибальду Уилеру, одному из ведущих физиков-теоретиков XX века, неожиданно пришла в голову очень странная идея проверки этой теории. Целью было ответить на вопрос о том, что именно диктовало фотону линию поведения, используя усовершенствованную версию опыта с двумя щелями. Фотонам предоставляется выбор, по какому из двух путей пройти в устройстве, известном как интерферометр. На другом конце интерферометра эти пути либо объединятся, либо нет. Если бы фотоны измерялись без этого объединения – в «открытом» интерферометре, – то это было бы эквивалентно расположению детектора у одной из щелей. В этом случае наблюдатель ожидал бы увидеть отдельные частицы, идущие либо по одному, либо по другому пути, которые при прочих равных условиях распределялись бы между этими путями в соотношении 50:50 (см. рис. 7.3).

Рис. 7.3. В зависимости от своих настроек интерферометр может предоставить «доказательства» того, что свет – это или частица, или волна, или ничего из этого.

В других случаях фотоны могут измеряться после воссоединения – это «закрытый» вариант интерферометра. Тогда то, что вы ожидаете, зависит от длины обоих путей. Если их длина абсолютно одинакова, гребни волн придут в одно и то же время к одному из детекторов и там интерферируют конструктивно: на этот детектор придется 100% ударов, и ни одного – на другой. Однако, изменяя длину одного пути, вы можете вывести волновые фронты из синхронизации и сменить интерференцию на первом детекторе с полностью конструктивной на абсолютно деструктивную, и при такой интерференции на него не придется ни одного удара. В опыте с двумя щелями это эквивалентно сканированию на экране, где происходит интерференция, от яркой полосы к темной.