Нил Тайсон - На службе у войны - негласный союз астрофизики и армии

Именно кто-то из «Джейсонов» и придумал адаптивную оптику, но подробности этих исследований были обнародованы только 27 мая 1991 года. В этот день на 178-м съезде Американского астрономического общества, обращаясь к битком набитому залу, Роберт Фьюгейт, технический директор Лаборатории ВВС США Starfire Optical Range на базе ВВС в Киртланде, начал свою презентацию словами: «Леди и джентльмены, я здесь, чтобы сообщить вам, что адаптивная оптика на основе лазерных “искусственных звезд” работает!» В доказательство были предъявлены две фотографии двойной звезды 53 Большой Медведицы. На одном снимке под воздействием атмосферной турбулентности звездная пара слилась в сплошной световой клубок; зато на другом, сделанном с применением адаптивной оптики, были ясно видны обе звезды. Так Фьюгейт рассекретил адаптивную оптику, и теперь ученые могли заняться ее приспособлением к своим нуждам.

Интерес Пентагона к четким изображениям лежал в русле извечного желания военных получать как можно более точную информацию, а его интерес к использованию лазеров коренился в столь же исконном стремлении к обладанию новыми видами оружия. Два десятилетия революционных исследований в области адаптивной оптики, предшествовавшие ее рассекречиванию, прошли под знаком холодной войны – доминанты американского послевоенного политического мышления. И дело было не только в том, что в целях обеспечения космической ситуационной осведомленности разведке требовались четкие изображения только что запущенных вражеских спутников, приближающихся вражеских ракет и вечно мешающего космического мусора; военные искали способ направить на эти ракеты и спутники мощные лазеры и уничтожить их.

В начале 1970-х повышение четкости изображений могло быть достигнуто только постдетекторной цифровой очисткой от шумов фотопленок, экспонировавшихся в течение очень короткого времени. Результаты этих попыток были совершенно неудовлетворительными. Зависимость от процессов фотографии, сканирования и эксплуатации больших ЭВМ приводила к тому, что измерения параметров волнового фронта занимали целые дни. Военным требовалась значительно более эффективная техника, мгновенная информация, и они готовы были за это платить. Первую систему адаптивной оптики для большого телескопа смонтировали в 1982 году на принадлежащей ВВС установке слежения за спутниками на пике Халеакала, на входящем в Гавайский архипелаг острове Мауи. А на лазерном фронте военные к тому времени уже добились значительного прогресса в управлении лазерным лучом и максимизации его интенсивности. Продолжая ранее начатые исследования, в 1975 году ВВС переделали старенький «Боинг» КС-135А в Воздушную лазерную лабораторию, летающий стенд для испытаний лазерного оружия, с помощью которого в 1983 году была успешно сбита целая серия ракет класса «воздух – воздух» и запущенных с земли дронов. Использование лазеров в системе воздушной противоракетной обороны оказалось многообещающим. Но еще более многообещающим было публичное объявление Рональдом Рейганом в 1983 году начала реализации Стратегической оборонной инициативы – программы «Звездных войн» [243].

После рассекречивания адаптивной оптики противоречащие друг другу цели и задачи военных и ученых оказались в центре внимания. Родившийся в Великобритании инженер-электрик Джон В. Харди, который в 1972 году разработал первую успешно работающую систему компенсации искажения изображений на основе адаптивной оптики, в 1998 году описал это «разительное несоответствие» в своей книге «Адаптивная оптика для астрономических телескопов»:

Оборудование, предназначенное для военного применения, должно надежно работать в самых плохих условиях, обеспечивая при этом заданный уровень качества, что обычно требует выхода за пределы современного уровня техники и вложения больших средств. С другой стороны, астрономы обычно работают в хороших [наблюдательных] условиях и способны извлекать выгоду даже из небольших технических улучшений, позволяющих получить из наблюдений больше информации. <���…>

Те, кто занимается обороной, должны постоянно раздвигать границы технических возможностей, чтобы опередить вероятного противника; но для того, чтобы значение новой техники было оценено учеными и чтобы она нашла применение в научной работе, обычно требуется некоторое время [244]. В данном случае «некоторое время» заняло менее десяти лет. К концу 1990-х исследователи космоса уже вовсю пользовались новой техникой. Сегодня почти каждый гигантский наземный оптический телескоп оснащен одной из версий этой системы коррекции. В отличие от других случаев, в которых исследования порождаются новыми идеями, адаптивная оптика стала эстафетной палочкой, переданной астрофизикам военными.