Нил Тайсон - На службе у войны - негласный союз астрофизики и армии

Если вернуться в США 1960-х, можно увидеть, что президент Кеннеди направлял Америку по тому же пути, с подобной же скоростью и созвучными целями. В сентябре 1962 года, при огромном скоплении слушателей на стадионе Университета Райса в Хьюстоне, после того как он поклялся, что его страна никогда не «будет плестись в хвосте» космического прогресса, не примирится с тем, что в космосе «будет царить враждебное знамя завоевателей», он сказал:

Достижения науки о космосе, так же как и достижения науки об атомной энергии, как и все изобретения человечества, сами по себе не являются добрыми или злыми. Станут ли они служить силам добра или зла, зависит от людей, и только если Соединенные Штаты добьются главенствующей позиции в мире, мы сможем сделать космос новым океаном мира, а не полем новых ужасных сражений [443].

Спустя пару месяцев Кеннеди встретился в Белом доме с членами руководства NASA, чтобы менее выспренним языком объяснить им, почему к выполнению американской программы высадки на Луне следует приступить без промедления. Отправка экипажа к Луне, подчеркнул он, должна стать для NASA «приоритетным проектом», чтобы достичь американского «главенства в космосе»:

Нравится нам это или нет, это в некотором смысле гонка. Если мы окажемся на Луне вторыми, это, конечно, неплохо, но это как быть вторыми во всем. <���…>

Мне лично космос не так уж интересен. Я думаю, это здорово, думаю, что нам следует знать о нем, и мы готовы тратить на это разумные деньги. Но мы сейчас говорим о фантастических затратах, которые пускают ко дну наш бюджет, все остальные наши внутренние программы. По-моему единственное оправдание того, что мы делаем это в такое время и таким образом, – в том, что мы надеемся обойти их [Советский Союз] и продемонстрировать, что после отставания, которое продолжалось несколько лет, мы их с божьей помощью обставили [444].

Кеннеди выразил свое требование предельно ясно: Соединенные Штаты должны добиться абсолютного преимущества в космосе. И расходы на это действительно были фантастическими.

Менее чем через семь лет, потратив 16 миллиардов долларов на проект «Аполлон», американцы ступили на пыльные реголиты Луны, как раз когда стоимость присутствия американских войск во Вьетнаме достигла своей высшей точки за все время войны: более полумиллиона долларов в день. В 1965 и 1966 годах, когда дорогая «лунная» инфраструктура NASA еще строилась, общие расходы NASA превышали 4 % всех федеральных трат. После лунного триумфа США с 1969 по 1972 год доля NASA в федеральном бюджете колебалась вокруг (хотя в основном не достигала) 1 % [445].

Правда, многие правительственные расходы США на космос не показываются в бюджете NASA. Как нетрудно догадаться, у Министерства обороны тоже есть космический бюджет. В 2012 году он составлял 27,5 миллиарда долларов – половину бюджета NASA; в 2015 году он равнялся 23,6 миллиарда – на треть больше, чем у NASA. Соединенные Штаты, самое щедрое в мире государство в смысле трат на войну – причем с огромным отрывом от всех остальных, – одновременно щедрее всех в мире оплачивают и военные расходы в космосе. В 2008 году Америка выложила за это почти вдесятеро больше денег, чем весь остальной мир, вместе взятый. И это еще не считая расходов на технологии двойного назначения: все, что может с одинаковым успехом выполнять невоенные функции сегодня, а военные – завтра [446].

К 2016 году, однако, доля расходов Америки на милитаризацию космоса упала, и теперь она лишь вдвое превышает суммарные расходы всех остальных стран. В дальнейшем уровень доминирования США в этой области может стабилизироваться по мере того, как будет усиливаться присутствие в космосе других стран: здесь Америке придется маневрировать с учетом обстоятельств как международной политики, так и инвестиционного климата.

___________________

На протяжении полувека в космической риторике США эхом отдавался решительный тон публичных заявлений Кеннеди. В военных и квазивоенных программных документах первого десятилетия XXI века неизменно подчеркивалось, что космическое пространство (интуитивно связываемое с виртуальным информационным пространством, как Адам связан с Евой, а яичница с ветчиной) [447]является будущим полем битвы, областью, подлежащей захвату, управлению и эксплуатации. В противоположность этому официальные документы по вопросам исследования космоса, как с участием человека, так и с помощью роботов, акцентировали научное значение таких работ. Здесь обычно говорилось о необходимости сотрудничать, а не доминировать – и говорилось на языке научного общения, а не политического конфликта. Но с первых дней космической гонки, когда само слово «гонка» имело однозначный смысл «создание более совершенного наукоемкого оружия», власти предержащие твердо знали, что наука в этом сочетании играет вторую скрипку по отношению к военному потенциалу.