Нил Тайсон - На службе у войны - негласный союз астрофизики и армии

Президент Эйзенхауэр маневрировал на минном поле «война – мир – дипломатия» обычным образом: шаг вперед, шаг назад, периодические упоминания преимуществ мира наряду с недостатками и высокой стоимостью гонки вооружений. И все это время он руководил быстро начавшимся в постспутниковую эпоху расширением американских программ межконтинентальных баллистических ракет и ракет среднего радиуса действия, как и инициативами в области военной космической техники и техники двойного назначения. В этих планах спутники-разведчики продолжали занимать почетное место.

Кроме проектов «БЭМБИ» (BAMBI) и «Защитник», среди военно-космических инициатив эры Эйзенхауэра были такие дорогостоящие и сверхсекретные проекты, как спутник-разведчик WS-117L (WS обозначало weapons system – «системы вооружения»); спутник MIDAS (Missile Defense Alarm System), предназначенный для раннего обнаружения запусков ракет – предполагалось, что он сможет предупредить о надвигающейся атаке советских МБР за тридцать минут вместо пятнадцати, обеспечиваемых наземными системами; спутник для сбора фотографических и электромагнитных данных SAMOS (Satellite And Missile Observation System); проект «Корона», созданный объединенными усилиями ЦРУ и ВВС, который превосходил по параметрам и WS-117L, и SAMOS и который в большой степени принял на себя задачи в области разведки, прежде выполнявшиеся самолетами-шпионами ЦРУ «У-2». Среди систем двойного использования, ценных как для военных, так и для гражданских пользователей, были метеорологический спутник для телевизионных наблюдений в инфракрасном диапазоне TIROS (Television Infrared Observation Satellite), совместно разработанный NASA и Управлением материально-технического снабжения армии, и созданная ВМФ навигационная система спутников «Транзит». Оба эти проекта начинались как чисто оборонные программы, но затем стали доступны и для гражданского использования – позже то же самое произошло с системой глобального позиционирования NAVSTAR (GPS), которая скоро станет приносить американской экономике 100 миллиардов долларов в год.

Другими важными инициативами, предложенными в годы президентства Эйзенхауэра, были, например, спутники связи первого поколения: «Эхо», надувная майларовая сфера, которая могла использоваться как пассивное реле для радиосигналов; SCORE, способный транслировать предварительно записанное сообщение; «Курьер», который мог как хранить, так и передавать данные. Почти все спутники связи обращаются вокруг Земли по геостационарным орбитам (ГСО), синхронизированным с вращением Земли. Как и Земля, они совершают один оборот ровно за один день, поэтому получается, что они неподвижно висят над одной и той же точкой земной поверхности. Идею о том, что ГСО была бы удачным местом для размещения спутников связи, впервые высказал в 1945 году писатель-фантаст Артур Кларк в подробной статье, в которой был поставлен вопрос: «Могут ли космические станции обеспечить трансляцию радиоволн на весь мир?» Да, могут – и обеспечивают [383].

Способы перехватывать вражеские спутники и баллистические ракеты тоже начали всерьез разрабатываться при Эйзенхауэре, как и идея выводить на орбиту целые созвездия спутников-бомбардировщиков. ВВС, которые надеялись сменить NASA в роли главной американской космической организации, независимо спроектировали управляемый экипажем пилотов космоплан многократного использования для разведки и бомбардировки «Дайна-Сор» (Dyna-Soar). Этот космический корабль – не будь проект закрыт прежде, чем состоялся хоть один полет, – должен был запускаться ракетой-носителем, аэродинамически планировать вокруг Земли в средних слоях стратосферы на высоте в 60 миль и приземляться как самолет. Некоторое время ВВС сотрудничали с NASA в исследованиях движения на гиперзвуковых скоростях и экстремально большой высоте, а также изучали возможность повторного входа в атмосферу, разрабатывая совместный проект космоплана Х-15 [384].

Реальная и потенциальная милитаризация космоса в большой степени была связана и с фигурой сенатора Линдона Джонсона, демократа из Техаса, который считал космическую тему многообещающей для своей партии [385]. Президент-республиканец, может быть, и хотел преуменьшить важность запуска советского спутника и не вступать в открытое состязание с красными, но долго это продолжаться не могло. Спустя пару недель поле запуска второго спутника Джонсон как председатель одного из подкомитетов могущественного сенатского Комитета по делам вооруженных сил открыл многомесячные слушания на тему о том, что было бы необходимо Америке для господства в космосе. Эти слушания, по словам одного из разработчиков Национального закона США об аэронавтике и исследованию космического пространства 1958 года, «протекали в напряженной атмосфере глубокой озабоченности состоянием национальной обороны США». Позиции сенатора Джонсона усиливались. За день до речи Эйзенхауэра «О положении в стране» в январе 1958 года на совещании сенаторов – членов Демократической партии он заявил: