Юлия Мизун - Мыслящая Вселенная

Уменьшение электрического сопротивления кожи во время психологического напряжения человека впервые зафиксировал французский ученый Фере в конце прошлого века. Впервые описал появление электрических импульсов на коже человека русский физиолог И.Р. Тарханов. Это было в 1889 году. Так в распоряжении исследователей появился количественный метод, позволяющий объективно, количественно изучать явления, связанные с психикой человека, с его душевным состоянием. Этот эффект тогда назвали «психогальваническим рефлексом». Сейчас его называют «кожно-гальваническим», хотя можно с таким же успехом оба эти названия объединить, поскольку оба они правильные.

Мы достаточно подробно объясняем существо данного метода исследований не только потому, что это необходимо для понимания опытов, проводимых с растениями, но и потому, что многие результаты, которые будут приведены в данной книге, основываются на правильном понимании этого эффекта. Подумайте, ведь в данном случае речь идет о самом принципиальном для любой биологической системы: растения, животного и, наконец, человека, т. е. речь идет о связи с внешней средой, с Космосом, с внешней Волей, с внешним Разумом. Оказывается, этим довольно простым методом можно контролировать святая святых — мост между всем живым и внешним миром, а также между отдельными живыми объектами.

После такого пояснения вернемся к опытам с растениями, которые проводил К. Бакстер. Результаты исследования этим методом психофизиологического состояния людей будут приведены позднее. Кожно-гальванический рефлекс наблюдается не только у человека, но и у животных, а также у растений.

К. Бакстер задался прагматическим вопросом: нельзя ли у растения определить свидетельства происходящего на его глазах «убийства»? Чтобы ответить на этот вопрос, исследователь «на глазах» у растения совершал убийство креветки. Это делалось так. Чтобы опыт, как говорят экспериментаторы, был чистым, это убийство было организовано так, чтобы оно было неожиданным не только для свидетеля и креветки, но и для его организатора — самого исследователя.

Креветка располагалась на пластинке, которая находилась над кастрюлей с кипящей водой. Поворот пластинки неизбежно приводил к тому, что креветка падала в кипящую воду и погибала. Сам момент опрокидывания пластинки выбирал не экспериментатор, это происходило по сигналу датчика случайных чисел. По сути, быть или не быть этому опрокидыванию определял господин случай, как при игре в кости. Таким образом, момент наступления трагедии был неожиданным как для растения, так и для человека, проводившего опыт. Это принципиально важно, поскольку в противном случае оставалось бы неопределенным, на что реагирует растение (если оно все же реагирует) — то ли на боль креветки, то ли на сигналы, исходящие в этот момент от самого человека во время его намерений или психоэмоционального стресса, связанного с убийством. Что показали эти опыты? Они убедительно продемонстрировали, что каждый раз, когда креветка погибала в кипящей воде, датчик, установленный на листке растения (на его «коже»), выдавал электрический импульс, который регистрировался прибором.

Заметьте, что лист растения, наблюдавшего за трагедией животного (креветки), выдал точно такой же по своей сути, по своей физической природе электрический импульс (крик!), какой выдает человеческий организм при экстремально напряженном психоэмоциональном состоянии, при его стрессе. Обратите внимание и на то, что стресс растения произошел не от боязни за свою собственную жизнь (ей ничто не угрожало, и растение это знало), а от боли за находящееся в смертельной опасности другое живое существо. Сможете ли вы, узнав это, спокойно срывать цветы и ставить их на стол перед собой и перед гостями. Не покажется ли вам это не просто кощунственным, но и просто страшным?

Опыты К. Бакстера получили всемирную известность. Людей поразило то, что имеется столь тесный язык не просто обмена информацией, но и сочувствия и сопереживания между растениями и животными. Ученых в этих опытах, кроме этого, поразило то, что такой язык существует, несмотря на то, что растения и животные находятся на разных ступенях развития. Хотя и те, и другие состоят из клеток, устроенных идентично, но ведь растения, как известно, не имеют специализированной нервной регуляции. Креветки, как животные, такую регуляцию имеют, ведь они обладают нервной системой. Это, казалось бы, принципиальное различие не мешает тем и другим не только общаться, но и близко «к сердцу» брать беды друг друга.