Чарльз Уолфорт - За пределами Земли - В поисках нового дома в Солнечной системе

Но, для того чтобы все это заработало, программистам понадобился очень мощный компьютер, тщательно маркированные базы данных для обучения играм и маленький игровой экран, который они ограничили 80 пикселями по стороне, чтобы сложнейшие вычисления были возможны. И все равно компьютер плохо осваивал игры с элементом долгосрочной стратегии: в Ms. Pac-Man и Centipede он играл хуже человека.

Система нуждалась в таком объеме вычислительных мощностей, потому что она училась играть, статистически анализируя огромные базы данных о предшествующих играх.

«Благодаря тому, что у нас больше данных, мы можем потягаться с человеческим интеллектом, хотя и занимаемся вещами, вероятно, куда более глупыми, чем то, что делают люди, — говорит Бернхард Шёлькопф, эксперт по машинному обучению в Институте интеллектуальных систем Общества Макса Планка, написавший о самообучающейся играм системе в Nature. — В некоторых случаях мы достигли предела человеческих возможностей, просто увеличив объем баз данных, но за последние десятилетия в области машинного обучения почти не возникало новых идей. Если мы просто будем увеличивать объемы данных, то, возможно, упремся в потолок».

Машинное обучение — это поиск закономерностей в огромных массивах данных, поиск повторяющихся закономерностей. Но человеческий мозг прогнозирует с куда меньшими усилиями, предугадывая причины и следствия. Ребенку незачем видеть миллионы примеров прыгающих мячей, чтобы предугадать, что произойдет с мячом, если его уронить. Новые ситуации, такие как принятие решения о дальнейших действиях в случае неожиданных находок в ходе изучения Титана, потребуют способности предсказывать возможные исходы при недостатке данных. Никто еще не придумал, как это сделать.

«Диапазон задач, с которыми компьютеры справляются лучше людей, будет расти, но лично я не думаю, что компьютеры смогут заменить человека во всех областях деятельности», — говорит Бернхард.

В космосе люди все еще будут нужны. Когда роботы сделают все, что от них ожидают, за ними последуют люди — делать то, что имеет смысл только для нас.

Люди могут путешествовать в дальний космос, но интересные места лежат вне зоны нашей досягаемости, если только мы не согласны жертвовать экипажем. С современными технологиями путешествие будет слишком долгим, и длительное воздействие радиации, невесомости и изоляции будет угрожать физическому и умственному здоровью астронавтов. Астронавты, вероятно, согласились бы прожить меньше ради полета на Марс, хотя позже, умирая от рака, могут и разочароваться в сделанном выборе. Но опасность повреждения мозга ставит под угрозу саму миссию. Космическое излучение разрушительно действует на нервные клетки, в невесомости повышается давление на мозг, что грозит астронавту слепотой и другими, даже более серьезными последствиями.

Такие новости медленно доходят. В них нелегко поверить. Даже Фрэнк Кусинотта, главный рупор плохих новостей о галактическом космическом излучении, однажды сказал журналисту: «Решение найдется», — и в той же беседе признал, что единственным решением будет более краткое путешествие. Некоторые в NASA и космическом сообществе пребывают на стадии отрицания и говорят об этих сложностях как о кочках на пути, а не препятствиях, требующих прорыва. Широкая публика находится в неведении. Новостные СМИ рассказывают о космической науке, широко распахивая глаза от восхищения, и не склонны задаваться сложными вопросами. Вместо них щедро освещается глупый план некоего голландца, собирающегося отправить людей на Марс и сделать из этого реалити-шоу.

В узкой группе ученых и инженеров, занимающихся этими проблемами, начинают обсуждать дальнейшие действия. С одной стороны, инженеры спрашивают экспертов по здоровью о том, каких стандартов следует придерживаться, чтобы сохранить здоровье и работоспособность астронавтов. С другой стороны, врачам от инженеров нужно оборудование, позволяющее выяснить эти стандарты. Не выходя в дальний космос, непросто изучать его опасности.

Участником этого обсуждения является и Джон Зипэй — глава инженеров по конструкциям NASA. Он уверен в том, что его команда может спроектировать космический аппарат с искусственной тяжестью, что на корню устранило бы риски, связанные с невесомостью. Но сперва ему нужно знать необходимую величину тяготения.

Джон начал свою карьеру в 1980-х гг., путешествуя по всему свету и обеспечивая совместимость компонентов МКС.