Владимир Карцев - Магнит за три тысячелетия (4-е изд., перераб. и доп.)

писал ему в Москву 20 июня 1913 г.: "Я вчера рассказывал о Ваших магнитных

работах Вейссу и Эйнштейну. Оба проявили большой интерес к Вашим опытам и к

Вашим идеям".

Е.К.Завойский начал свои исследования еще до войны, в 1939 г., и уже в мае

1941 г., экспериментируя на протонах, впервые с группой коллег наблюдал странные

сигналы, которые из-за старого, то и дело замыкающего электромагнита, носили

нерегулярный характер. Война прервала работы, провести контрольные опыты не

удалось, материалы не были опубликованы. А эти сигналы подавала им природа,

готовая поведать ученым об одном из заветнейших ее секретов. За открытие

ядерного магнитного резонанса американские физики Ф.Блох, Р.Паунд и Е.Пэрселл

были удостоены в 1946 г. Нобелевской премии по физике.

Во время войны Завойский, изучая поглощение радиоволн парамагнетиками, обратил

внимание на явно выраженный максимум поглощения, смещавшийся в сторону более

сильных магнитных полей при повышении частоты волн, — это определенно указывало

на резонансную природу эффекта.

В 1943 г. из эвакуации в Москву возвращается П.Л.Капица (опять Капица, патриарх

магнетизма XX века!). Он привез с собой Е.К.Завойского, который в ту пору

заведовал кафедрой физики Казанского университета имени В.И.Ульянова-Ленина. Без

сильных сотрудников, с плохеньким оборудованием ему удалось открыть ЭПР!

Парамагнетик мог поглощать энергию, когда при некоторых частотах поля электроны

"переворачивались" другим, высокочастотным полем. Как тут не вспомнить про

исследования Столетова, изучавшего намагничивание мягкого железа!

Капица предложил Завойскому продемонстрировать эффект на оборудовании Института

физических проблем в Москве и исследовать эффект при низких температурах. Вместе

с Завойским над созданием экспериментальной установки работал будущий академик

А.И.Шальников.

В 1974 г., когда праздновали восьмидесятилетие П.Л.Капицы, Е.К.Завойский

преподнес ему в качестве подарка макет своей знаменитой теперь установки. Вот

какой текст сопровождал подарок:

"Глубокоуважаемый Петр Леонидович!

Вы — первый физик, оценивший электронный парамагнитный резонанс. В день Вашего

юбилея в память об этом прошу принять Вас то, что сохранилось… 1946 г. Институт

физических проблем. Подвал. Установка по изучению ЭПР в диапазоне длин волн 10

см на клистроне, собранная из деталей: клистрон — американский, высокочастотный

кабель — немецкий. Остальная аппаратура была отечественной. Не все сохранилось.

Но в памяти осталась атмосфера дружелюбия. Вы и Александр Иосифович Шальников во

многом определили счастливую судьбу ЭПР. 1974 г.

Ваш Е.К.Завойский"

Открытие Завойского сильно продвинуло исследования, которые позднее привели к

созданию мазеров и лазеров, а также способствовали обнаружению новых, близких по

природе к ЭПР, физических эффектов — ядерного парамагнитного резонанса,

ферромагнитного и антиферромагнитного резонанса, акустического парамагнитного

резонанса и др. За свое открытие Завойскому в 1957 г. была присуждена Ленинская

премия.

Еще Демокрит был уверен, что, разрезая яблоко пополам, половинки — еще пополам,

четвертинки — снова пополам и так далее, можно дойти до мельчайших "атомов"

материи. Древнегреческий философ был прав; на 90-м раздвоении перед ним "лежало

бы" два атома. Но где взять "нож" для столь тонких разрезов? Сегодня нужные

инструменты есть, к их созданию причастны великий Лоуренс и не менее великий

Векслер, трудами которых вошли в практику ускорители элементарных частиц.

Существование последних без магнитов немыслимо.

О людях эпохи, об уровне развития ее науки и искусства мы судим прежде всего по

сохранившимся памятникам. Египетские пирамиды, римские акведуки, русские иконы,

флорентийские фрески, пещеры Аджанты, средневековые европейские соборы, более

близкие к нам по времени плотины и телескопы являются уникальными символами

ушедших эпох, подчас точнее воссоздающими те времена, чем пухлые тома хроник. А

среди памятников, которые оставит после себя наш беспокойный век, быть может,

наиболее яркими будут заброшенные к тому времени гигантские ускорители, которые,

как нельзя лучше, характеризуют ядерный век: состояние его науки, техники,

искусства, его материальные возможности и даже отношения между людьми и