Рудольф Баландин - Баландин - От Николы Теслы до Большого Взрыва. Научные мифы

Короче говоря, гипотез по поводу вымирания звероящеров предложено с избытком. Есть солидная монография советского палеонтолога Л.Ш. Давиташвили «Причины вымирания организмов» (1969). Этот автор вслед за Чарлзом Дарвином обосновал теорию борьбы за существование и выживание наиболее приспособленных. (О ее достоинствах и недостатках мы еще поговорим.) Как бы к ней ни относиться, но это настоящая научная теория в отличие от фантастических домыслов.

Почему же не только несведущая публика, но даже серьезные ученые увлекаются обсуждением и разработкой гипотез весьма сомнительных? При этом перспективные гипотезы и теории остаются в тени, а то и вовсе не учитываются?

Сказывается погоня за сенсациями. Во второй половине XX века она стала определять интерес журналистов и публики к науке. Не стремление к познанию, не желание всерьез разобраться в непростой проблеме, а погоня за «убойным» материалом, способным ошарашить доверчивых неспециалистов. Так творят ныне многие научные мифы.

Для развлечения почтеннейшей публики такой принцип оправдан. Вот и появились на ТВ «научно-развлека-тельные» программы. Хотя и в просветительских передачах, например в «Прогулках с динозаврами», показывают самым убедительным образом, словно документальные кадры, падение на Землю астероида с трагическими последствиями для звероящеров.

Никаких других вариантов не демонстрируют и даже не упоминают. Исходят из того, что это — самая «свежая», новейшая гипотеза, и уже по одной этой причине достойна считаться наиболее верной. Мол, ее авторы знали предыдущие гипотезы и теории, Добрали и обобщили новые факты с помощью новейших технологий, ссылаются на данные астрофизики и обнаруженные на земной поверхности следы кратеров от метеоритных ударов...

Есть еще один фактор. Предложили астероидную гипотезу американские ученые. Они, как теперь принято считать, самые продвинутые, самые квалифицированные, стоящие на переднем крае всех наук. Тем более что среди них — авторитетные специалисты (хотя и не палеонтологи), а Луис Уолтер Альварес (1911—1988) лауреат Нобелевской премии. Правда, ее он получил в 1968 году «за решающий вклад в физику элементарных частиц, прежде всего за открытие большого числа резонансов, что стало возможным благодаря усовершенствованию пузырьковой камеры и машинных методов анализа траектории частиц». При чем тут палеонтология, геология, динозавры, астероидные удары?

Закрадывается подозрение, что уважаемого специалиста в области физики элементарных частиц включили в группу создателей концепции катастрофического вымирания видов на границе мел—палеоген в качестве «свадебного генерала», для «солидности». Уже одно это заставляет усомниться в данной гипотезе. Если бы у нее были безупречные научные доказательства, то не было бы нужды прибегать к столь ненаучным мерам убеждения.

Более серьезный фактор популярности слабых гипотез: преобладание даже в естественных науках стиля мышления, который условно можно назвать физико-математическим. Для решения проблемы отбирается несколько веских фактов. Чтобы их объяснить, выдвигается гипотеза, которая подкрепляется более или менее сложными расчетами и формулами.

Гипотеза начинает выглядеть как доказанная теория. Подтверждая ее, используют выборочно подобранные дополнительные факты. В результате получается стройная, несложная, но вполне привлекательная теоретическая конструкция. «Излишние» усложнения или факты, ее опровергающие, не принимаются во внимание то ли по незнанию, то ли по забывчивости, то ли из-за нежелания выглядеть ретроградом, возражающим против всего нового, прогрессивного.

В результате широкой пропаганды и поддержки некоторых авторитетных ученых сомнительная гипотеза обретает облик обоснованной теории, новизна которой придает ей особую привлекательность. Теперь уже не только несведущая публика, но и многие специалисты (в смежных науках) воспринимают ее с полным доверием.

Сравнительно недавно в разговоре с геофизиком, членом-корреспондентом РАН я назвал астероидную гипотезу вымирания динозавров нелепой. Он взглянул на меня с полным недоумением. По-видимому, он воспринял мои слова то ли как желание оригинальничать, то ли как высказывание ретрограда.

Но я давно заинтересовался проблемой вымирания и зарождения видов. Построил множество графиков, показывающих так называемые волны жизни и смерти: количество вымерших и появившихся видов (родов, семейств). Какой-то определенной закономерности не обнаружил. В одних случаях идет сначала вымирание, а затем появление новых видов, в других — наоборот, в третьих — оба процесса более или менее синхронны.