Сержио Рарра Кастильо - Наука высокого напряжения. Фарадей. Электромагнитная индукция

Эксперимент с кюветой также подтверждал принципы электростатического экранирования, наблюдаемые в клетке Фарадея и применяемые сегодня для защиты оборудования от электрических разрядов.

Фарадей реализовал первый эксперимент, количественно подтверждающий сохранение электростатического заряда: общее количество положительных электрических зарядов на предмете равно количеству отрицательных, то есть общее количество электрического заряда в любом случае будет постоянным. Так, например, если изначально заряд кюветы был + 15 при опускании заряженной сферы +3, на внутренней поверхности кюветы обнаруживался заряд -3, а на внешней поверхности — +18. Общий заряд кюветы не изменился, так как 18 + (-3) — 15.

Эксперимент Фарадея до сих пор используется на лекциях и лабораторных демонстрациях для пояснения принципов электростатики.

В ходе восхождения по карьерной лестнице Фарадей в 1833 году стал преемником своего учителя Гемфри Дэви, заняв пост преподавателя химии Королевского института. В 1835 году ему назначили пожизненную пенсию в 300 фунтов ежегодно. Наконец Фарадей чувствовал, что занимался тем, для чего появился на свет. Однако в 1835 году его интеллектуальное и психологическое состояние ухудшилось, а в 1840 году изменения стали еще сильнее. Подобный кризис пережил родившийся за 150 лет до Фарадея Исаак Ньютон — несмотря на научные расхождения этих мыслителей.

Ньютон в возрасте 49 лет почувствовал умственное переутомление. Фарадей в том же возрасте оказался в похожей ситуации: после титанического труда, которого потребовали исследования по электролизу, у него появились признаки общей усталости. Наступивший кризис принес Фарадею много горя и неприятностей как в профессиональном, так и в личном плане: он страдал от головокружений, потери памяти, мог записывать или произносить бессмысленные фразы (нечто подобное было и у Ньютона). Для большей показательности приведем отрывок из его личных записей того периода, в котором как раз говорится о кризисе, постигшем ученого:

«По словам подлинно светского человека Талейрана, назначение языка — скрывать мысли. Но в настоящий момент, когда я чувствую, что неспособен больше вести длительных разговоров, я должен заявить, и это действительно будет означать без каких-либо ошибок, недопонимания, двойственного или двойного смысла, отговорки или упущения, что я не нахожу подходящих условий, ибо мой ум слаб и я не могу работать».

Чтобы побороть это физическое и умственное состояние, в 1835 году Фарадей позволил себе отдохнуть несколько месяцев в Швейцарии, но и это не помогло, и в 1840 году он начал терять сознание от переутомления. И вновь ученый решился на еще одну, более длительную, поездку в Швейцарию вместе с женой и братом Робертом. В тот период Фарадей совершал дальние прогулки, по 45–60 км в день. Впервые он был лишен каждодневного исследовательского труда. Однако, в отличие от Ньютона, который после кризиса так и не вернулся к решению интеллектуальных задач, Фарадей в 1844 году вновь принялся за исследовательскую деятельность, в этот раз связанную со сжижением газов.

После того как Фарадей восстановился после физического и умственного переутомления, у него состоялась встреча, которая, возможно, при других обстоятельствах произвела бы революцию в зарождавшихся тогда информационных технологиях. Это была встреча с Адой Байрон, дочерью лорда Байрона. Фарадей предстал перед ней в 1844 году со словами:

«Я принадлежу к маленькой и презираемой секте христиан, известных, если о нас кому-то известно, как сандеманианцы». Встреча с графиней Лавлейс является одним из таких моментов истории, когда невольно возникает вопрос: а что было бы, если? Дочь лорда Байрона уже работала с Чарльзом Бэббиджем и его аналитической машиной, создавая для нее первые компьютерные алгоритмы — набор четких инструкций для выполнения какой-либо операции. Но технические возможности той эпохи не позволяли довести до конца теоретические идеи этих двух незаурядных умов. Поэтому Ада Байрон, очарованная открытиями Фарадея в области электричества, вероятно, рассчитывала, что эти открытия помогут и ее собственным исследованиям, и попросила Фарадея взять ее в ученицы.

Искушение