Алексей Ансельм - Как устроен этот мир

- Ну, по тем временам и это был скандал!

Это был не просто скандал. Как раз в это время в "Известиях" появилась статья, я не помню точно, как она называлась, но смысл ее состоял в том, что вся Русская служба Би-Би-Си - это просто отдел ЦРУ. Это был момент максимального обострения отношений. Как рассказывала мне Ирина фон Шлиппе, жена Владимира, после появления этой статьи у них на Русской службе Би-Би-Си забавлялись тем, что наклеили на двери комнат бумажки с надписями типа "матерый шпион такой-то". Я, разумеется, понял, что дружба с фон Шлиппе дорого мне обойдется, и тем не менее просто не мог не общаться с этим замечательным семейством, которое я сразу полюбил: и родителей, и двух, тогда еще маленьких дочерей. Я почти всё время провел с ними. И вот однажды Ирина фон Шлиппе привезла меня, так сказать, к подножию Буш-хауса, где размещалась Русская служба...

- Того самого здания, где мы сейчас находимся.

- Да, где мы сейчас находимся... И я робко переступил порог и заглянул туда, увидел какие-то коридоры, но дальше просто не посмел двинуться. Может, и зря не посмел, потому что после этой моей поездки меня все равно целых восемнадцать лет не пускали на Запад.

- Компетентные органы догадались о чем-то?

- Да, догадались... Вот такая история.

- А не довелось ли вам общаться с Анатолием Максимовичем Гольдбергом, нашим тогдашним знаменитым комментатором или, как он сам себя называл, - наблюдателем?

- Нет, и я до сих пор об этом жалею. Он был хороший знакомый семейства Шлиппе, и они мне предлагали с ним познакомиться, но я не решился. Приходится признаваться в собственной трусости. Одно дело - рядовой сотрудник Би-Би-Си, да к тому же - жена человека, с которым я был связан по работе, - это еще куда ни шло. А Гольдберг, притом, что, как мне объясняли, он был почти просоветски настроен по сравнению с другими сотрудниками, - это было совсем другое дело. Гольдберг был почти символом вражеских служб. Если бы выяснилось, что я общался с ним, думаю, дело не обошлось бы для меня только запретом на дальнейшие поездки за границу. Скорее всего, меня бы выгнали из института, а могло и хуже повернуться. Знакомство с ним по тем временам могло квалифицироваться как измена родине, - и я не решился. Жалко! Потому что очень, по-видимому, интересный был человек. Вот, имел возможность - и не познакомился...