Сергей Ковалев - История вашего будущего

...С точки зрения ортодоксальной науки о человеке (и его, человека, психическом здоровье), этого угрюмого мужчину нужно было бы срочно отправить в «психушку». Да и как иначе, если то, о чём он отрешённо-испуганно бубнил, не укладывалось ни в какие материалистические рамки! А говорил он — кстати, не рядовой, но чиновник — о чём-то ну совсем запредельном. О присутствии в его жизни некоего существа, постоянно находящегося ну совсем рядом (как я прикинул — чуть ли не в так называемой личной зоне) и периодически как бы активизирующегося. И всё было бы не так уж и страшно — мало ли что там может нам привидеться! — если бы не жуткий результат этой самой активизации. Нет, не для существа, а для моего клиента, который в такие вот периоды буквально пускался во все тяжкие, творя всяческие непотребства, о которых я здесь лучше умолчу...

Мне же было даже куда как проще, чем всем этим ортодоксам, потому что, во-первых, я, как раз тогда начавший создавать вышеупомянутые новые направления в психологии и психотерапии (многомерный нейротрансформинг и интегральное нейропрограммирование), был уже ну очень хорошо знаком с теорией и практиками социальной панорамы Лукаса Деркса. Каковой наглядно показал и доказал, что человек использует пространство вокруг себя для того, чтобы размещать в нём весь свой мир (точнее, его, так сказать, модель), включая проекции людей. И в мире этом, а точнее, в социальной панораме, может запросто находиться что-то или кто-то не слишком желательный...

Во-вторых, к этому времени я давно уже работал в системе психогенетической психотерапии — правда, создавая свои собственные психотехнологии решения трансгенерационных проблем. И, разумеется, знал о существовании феномена «призрака из склепа». Потрясающим по своей загадочности (правда, с точки зрения ортодоксальной науки, а не с позиции теории морфических полей Р. Шелдрейка, каковые, как выяснилось, хранят всю информацию о, как минимум, прошлом — семьи, клана, рода, нации, да и всего человечества...) феномене, когда весьма даже добропорядочный гражданин начинает внезапно и совершенно бесконтрольно проявлять, мягко говоря, девиантное поведение. А потом всегда оказывалось, что в семье этого гражданина несколько поколений назад был некто, проявляющий подобное же поведение — но настолько, что был не только осуждён обществом, но и как бы проклят своими же родственниками и изгнан из рода. И психологам пришлось постулировать существование этакой своеобразной формы семейной справедливости. Когда нерешённые и незавершённые проблемы предков обязательно возвращаются их потомкам...

Здесь была, похоже, как раз такая «классика», в связи с чем я на всякий случай прямо поинтересовался, не было ли в роду у этого мужчины кого-то, кто, так сказать, проявлял нечто подобное тому, что делает он сам в период приступов, но даже в ещё более выраженной форме.

— Был,— резко помрачнев, ответил чиновник. — Дед. НКВДист, что б ему!.. Послевоенный призыв... Редкостная сволочь!.. Такого натворил, что и вспоминать-то страшно. Свои же и «шлёпнули» — было за что... В пятьдесят третьем... А мои мать и отец как про всё узнали, так от него и открестились... Как от проклятого прошлого...

Он замолчал, а потом внезапно вскинул голову и, испуганно посмотрев куда-то вправо-вперёд, глухо вскрикнул.

— Так вот же он! Он тут и стоит! В малиновой фуражке и молодой — по-стареть-то ему не дали...

Дальше пришлось довольно долго успокаивать клиента, объясняя ему не столько принципы трансгенерационной психотерапии, сколько то, что всё это нормально, и сам он тоже совершенно нормальный.

После того, как истерика у этого мужчины сошла на нет, мы приступили к психотерапевтической работе с «призраком».

Вообще-то здесь мы, так сказать, по идее (классиков трансгенерационной психотерапии и семейных расстановок) должны вступить с этим призраком в контакт, признать его заслуги и поблагодарить за участие в жизни клиента. Но что-то во мне тогда воспротивилось всему этому (да и сейчас часто противится). Потому что я никак не мог взять в толк, почему надо прощать и возвращать в лоно семьи того, кто вместо того, чтобы искупить свою вину, пытается передать её своим потомкам!

Потому я приступил к другой работе — по устранению созависимости с Призраком из Склепа.

— Хорошо, — сказал я. — Вежливо, но твёрдо сообщите ему следующее, хотите — словами, а хотите — мыслями. Что вы понимаете и принимаете его желание воспользоваться помощью живых. Но для того, чтобы освободится от своей незавидной участи, он должен пройти искупление. Там, где ему это предложат Высшие. А чтобы это случилось, вам необходимо рассоединиться. Потому что это ненормально — мёртвому цепляться за живого. И ничего это не решит, а только отсрочит заслуженное наказание. И, может быть, усугубит его...