Евгений Басин - Творческая личность художника

Итак, художественная объективность, предполагающая одновременно художественную правдивость и художественную эмоциональную пристрастность, может быть, как нам представляется, отнесена к уровню всеобщего в стилистическом измерении художественной личности. Трудно представить себе стиль какого-либо произведения подлинного искусства, которому были бы присущи черты художественного произвола, фальши и отсутствие всякой эмоциональности.

На уровне особенного в художественной личности можно выделить много черт, отличающих художников одного типа от другого. Например, на протяжении тысячелетий в истории искусства существуют бок о бок, борются и периодически доминируют друг над другом «две основные стилистические тенденции» (Л.В. Переверзев), называемые по-разному («сенсорный», «иммажинативный» стиль и т. д.). И. Грабарь, используя иную терминологию, прослеживает в творчестве Серова борьбу и смену живописного и графического стилей. Согласно Б.В. Асафьеву, Серов шел к глубоко современному пониманию искусства живописного образа и возрождению ценности формы «как графического выявления действительности».

Стилистическая конкретизация художественной личности определяется также художественным методом(внутри этих двух тенденций). Например, Серов был реалист, но его реализм – новая модификация реалистического метода, отмеченная влиянием импрессионизма и стиля «модерн».

По-особенному выглядит стилевое «Я» у художников разных национальных культур. Например, «живописные» (по стилистической тенденции), реалистические (с элементами импрессионизма по методу) знаменитые серовские девушки («Девочка с персиками» и «Девушка, освещенная солнцем»), согласно характеристике Грабаря, русские по духу и чувству, в них нет ни тени кокетства жестов, рассчитанных на эффект (таковые Грабарь усматривает во французском импрессионизме, например у Ренуара), только ясная, прозрачная правдивость и такая же ясная, простая красота. Г. Поспелов, отмечая «тяжеловесную серьезность» в портрете «Иды Рубинштейн», выполненном в «стиле модерн», видит в ней «российский» оттенок, отличающий Серова, скажем, от француза Тулуз-Лотрека.

Поскольку в процессах становления стилевого «Я» важное место принадлежит эмпатической способности, остановимся па ее характеристике.

В 50 – 60-х годах на Западе и в середине 80-х годов в нашей стране среди ученых, занимающихся изучением творческой личности, возрастает интерес к проблеме эмпатии.

В 1959 г. в США был проведен симпозиум по проблемам творчества и его совершенствования. В докладах (например, К. Роджерса) эмпатия (которую иногда называли проекцией) характеризовалась как одно из необходимых условий творчества человека. Этот вывод опирался на экспериментальные исследования. Известный специалист по проблемам творчества Р. Кречфилд, выступая на конференции Калифорнийского университета в октябре 1961 г., где обсуждались проблемы творческой личности, назвал среди ее свойств эмпатию. Так или иначе на это же указывают в своих исследованиях другие известные на Западе ученые – Г Оллпорт, А. Кестлер, Дж. Гилфорд, Г Рагг и др.

Связь творчества и эмпатии отмечается и в нашей философско-психологической литературе (Д.И. Дубровский). Более обстоятельно эмпатическая способность (часто обозначаемая другими терминами: «перенесение», «вживание», «вчувствование», «перевоплощение», «идентификация») рассматривается на примере творчества художников. При этом она чаще всего понимается как специфическая черта личности художника, осуществляющего акт творчества, и зрителя (слушателя), воспринимающего произведение искусства (М.Е. Марков).

В статье «Творчество и эмпатия» (1987 г.) нами отстаивался тезис, что эмпатия является универсальной творческой способностью, присущей творцу в любой сфере деятельности. Одновременно отмечается особое значение изучения эмпатии как творческой способности художника. Особое потому, что творческая личность художника – наиболее «удобная» модель для изучения эмпатии. Большинство современных психологов (Роджерс, Гордон, Броновски, Видаль и др.) стоят на позиции признания универсальности психологических закономерностей, управляющих творческими процессами, а также исходят из предположения (М. Мидлтон и др.), что в «изящных искусствах» законы творчества воплощаются в «чистом виде», тогда как в научной и других видах деятельности они «смазаны» другими факторами.