Коллектив авторов - Новые идеи в философии. Сборник номер 13

То, что Гартман называет «физиологическим опровержением наивного реализма», оставляет нетронутыми пространственно-временные определения положения и движения. Отвергается лишь то положение, что воспринимаются действия вещей в себе (реальностей) на наши органы ощущений. Отвергается это положение на том основании, что восприятие имеет дело не с периферическими состояниями нервов, а с процессами, происходящими в мозгу. «Конечный результат всякого физиологического посредства при процессе восприятия, говорит Гартман (стр. 31), оказывается состоящим в том, что тот высший центр, на котором основывается специфически человеческое, нормальное, бодрствующее сознание, не может воспринимать от приводящих нервных нитей и соединительных волокон ничего иного, кроме физического возбуждения к определенным формам молекулярного движения своей клеточной субстанции».

Совершенно непонятно, в чем тут опровержение взгляда физики. Почему возбуждение через молекулярное воздействие на мозг не может вызывать такого же заключения к внешней реальности, какое могло бы, по мнению Гартмана, иметь место, если бы восприятие возникало по поводу периферических изменений в нервной системе? Физиологически это различие весьма важно, но с точки зрения гносеологии оно не имеет никакого значения. Разнородность сознания и внешней реальности остается совершенно в той же силе, предстоит ли сознанию эта внешняя реальность прямо как находящаяся вне моего тела, или через посредство входящего в состав этого тела моего мозга.

Если задача физиологического опровержения, как его излагает Гартман, состоит в том, чтобы усилить скептическое отношение к внешней реальности, то эта задача не только не достигается, а напротив, убеждение во внешней реальности только получает новую опору. Физика, говоря о воздействии вещей на органы ощущений, не касается вопроса о том, как эти воздействия перерабатываются душою. Физиологическое же опровержение в изложении Гартмана прямо установляет «внешнее существование», как нечто «разнородное сознанию», следовательно, заранее признает то, что должно было опровергнуть. Те нервные процессы, с которыми имеет дело восприятие, или реально существуют до восприятия, и тогда физиологическое опровержение ничего не опровергает; или эти процессы суть также лишь для сознания, и тогда это опровержение уже выходит за пределы физиологии, которая есть все же наука, основанная на признании реальности внешнего мира.

Дело еще более запутывается тем, что вспомогательным средством физиологического опровержения внезапно является у Гартмана понятие «бессознательной душевной деятельности». Это понятие, конечно, берется не из физиологии и не из физики, нет на него намека и тогда, когда Гартман излагает взгляды наивного реализма. Таким образом тут мы встречаемся с каким-то deus ex inachina философского рассуждения, Гартман совершенно произвольно вводит это понятие, как преждевременную и неоправданную предпосылку своей философии, вводит, очевидно, совершенно голословно. Правда, уже на ступени наивного реализма познающее сознание различает психическую реальность от вещественной (хотя об этом различении Гартман не упоминает); но свойства психической реальности остаются столь неопределенными, что пользоваться этим понятием для опровержения понятия внешней реальности, а тем паче говорить о какой-то бессознательной душевной деятельности, мы еще пока не имеем никакого права. Притом это вспомогательное средство ровно ничему не помогает. «Если бы, говорит Гартман (стр. 32), душа воспринимала ка-кую-нибудь вещь в себе (реальность), то последняя могла бы быть лишь мозгом ее собственного тела, respect, его временным состоянием молекулярного движения. Но фактически душа ничего не знает о своем мозге и – если это возможно – еще менее о состояниях его молекулярных движений; поэтому нельзя сказать, что она их воспринимает. Что она, с другой стороны, без сомнения, не воспринимает тех вещей в себе (реальностей), которые мнит воспринимать, это достаточно доказано физиологическим рассмотрением чувственного восприятия. Но если душа не воспринимает ни вещей (внешних), ни состояний движений своего мозга, то вообще нельзя уже сказать, чтобы она воспринимала что-либо вещественное, реально и внешне существующее, и остается лишь сказать, что она воспринимает только содержание своего собственного сознания. Это содержание сознания состоит перво начально из ощущений, которыми душа рефлекторно реагирует на состояния движений ее высших мозговых центров, но которые не имеют ни малейшего сходства с теми состояниями молекулярных движений, коими они производятся».