Виктор Вифляев - О двигателях истории человечества. О смене главенствующего мировоззрения

Используя вышеуказанные термины культурно-исторической теории, можно также интерпретировать такое ее бездействие как махровый расцвет социологизации и политизации всей советской психологической науки в течение всего XX века.

Между тем, автору не известно, чтобы какой-либо ученый, исповедующий культурно-историческую теорию, в то время написал бы работу «в стол» о необходимости создания специальной психологической службы-помощи для исследования этиологии, медицинской статистики множества вышеперечисленных заболеваний. Автору также не известно, чтобы такой же ученый издал бы подобную научную работу после 1985 г., когда никаких препятствий для этого не было.

Акцентируя и педалируя примат социального над психическим, культурно-историческая психологическая теория в реальности способствовала утверждению такого общества, что уничтожает самое себя.

Очевидно, за нижеследующий фрагмент текста автора нарекут отступником от научного жанра или хуже того. Эка невидаль!

Прошло лютое лихолетье репрессировавшей сталинщины. Это – страшная трагедия. Неизгладимый безобразный шрам на истории России. Народ не простит и не забудет этого никогда. Мало осталось сейчас в живых, тогда невинно репрессированных. Сердце автора всегда с ними. Однако они простят и не отринут его за следующие слова.

Автор обращается к народившимся после смерти Сталина поколениям. Собратья по бывшему социалистическому лагерю! Вас много! Если вам дорога истина и история, рассмейтесь, расхохочитесь вселенским гомерическим хохотом – это хохот здоровья: сталинщина разучила Вас искренно смеяться без острастки и хохотать во весь голос взахлеб – над «совершенством» коммунистического управления Советской Россией – флагманом социалистического лагеря – когда, в определенное сконцентрированное время (пик 1928, 1937 гг.), количество [2] Это количество средней по численности населения западноевропейской страны. десятимиллионного порядка невинных людей, ваших соотечественников, было репрессировано; миллионный порядок из них был расстрелян. В последующее сконцентрированное время (пик 1956 г.), в таком же десятимиллионном порядке численности все невиновные репрессированные были освобождены, часть из них реабилитирована, в том числе, расстрелянные, посмертно.

Этот хохот – конечно, сатира. И если она была бы плодом пера литератора-мастера, сатира классная: есть кому смеяться до слез, а есть кому заплакать. Сатира как шоковая терапия необходима и обязана жить в обществе полноценной и полнокровной жизнью, развивать и продвигать его историю, несмотря, порой, на его нежелание.

Дело, однако, не в сатире. В нашем контексте она в «снятом виде». В центре внимания – дистанцирование, взгляд сверху, разом возникшее озаренное массовое осознание, что коммунистическая партия абсолютно бездарна, импотентна в деле управления обществом и государством. К ней и подобным партиям вообще не следует относиться серьезно.

Таково «творчество» лидеров Советской России и Советского Союза, боровшихся друг с другом за власть в XX веке.

Пример второй.

В мире имеется примерно 250 государств. Точность этой цифры для контекста нашего изложения не принципиальна, тем более, что это количество имеет исторически постоянный разброс. Здесь не столько важна предельная точность, сколько, хотя бы, приблизительное соотношение частей: примерно 50 передовых государств с развитой экономикой, это, в основном, государства западной Европы, и остальные: примерно 200 государств, так называемых развивающихся или догоняющих, с отсталой экономикой. Это соотношение 50:200 настолько длительное и стойкое, что позволило злым языкам называть эти 200, то есть, 80 % государств, вечно догоняющими и вечно развивающимися.

Экономическая наука, очевидно, сочла нормальным такое соотношение, имея ввиду низкий уровень экономического развития этих стран и обязательную поступенную стадиальность экономических формаций в их предстоящем экономическом развитии.

Однако среди этих 200 государств очень редко (единичные) в своем экономическом развитии вырываются настолько вперед, что жизнь своего народа ставят на новый, качественно более высокий, передовой уровень и становятся конкурентными передовым странам по выпуску товаров самой высокой технологии. Япония, Южная Корея, Сингапур, Бразилия – вот самые значимые эти государства.

Экономическая наука такие прорывы называет экономическим чудом. Однако чудес на свете не бывает и, тем более, наука не должна это констатировать.