Федор Степун: Сочинения

В В.Зеньковский. Православие и русская культура. Проблемы русского религиозного сознания.

Речь идет о герое первого тургеневского рассказа из «Записок охотника» — «Хорь и Калиныч».

Речь идет о романе И.Эренбурга «Рвач», опубликованном в 1925 г. в Париже.

Читателям, не интересующимся вопросом методологии, предлагаю пропустить первую главу настоящей статьи.

Max Weber .Gesammelte Aufsatze zur Wissenschaftsleve ; Hans Oppenheimer . Die Logic der soziologischen Begrifsbildung ; E .Husserl. Logische Unterzuchenden; Teodor Litt. Individuum und Gemeinschaft ; O .Spann. Geselschaftsleve ; Л.Карсавин, Философия истории.

Методом феноменологического описания, методом «физиономики» за послед-нее время бессознателыю пользовались очень многие и часто весьма далекие друг от друга по своему духу ученые, напр., Werner Sombart. Der Bourgeois, Die Juden und das Wirtschaftsleben; Gertrud Hermes . Die Gestige Gestalt des marxistischen Arbeiters ; Bernhardt Groetuysen . Die Enstehung der buergerlischen Welt-und Lebensanschauung in Frankreich . Сюда же относятся и работы И.И.Бунакова. «Пути России». В особенности: «Московское царство».

Ср. Gustav Landauer«Die Revolution», у которого заимствую терминояогическую противоположность — «топика — утопия».

Признание распада единства национального сознания за конструктивную категорию революции встречается, между прочим, в очень отвлеченной, но существенной книге Geiger'а «Die Masse und ihre Action».

Определяя революцию как разрушение, я отнюдь не обвиняю всех деятелей русского освободительного движения в том, что они только и делали, что стремились к разрушению. Такое обвинение было бы и нелогично, и несправедливо. Большинство русских революционеров стремились,конечно, не к революции( в моем смысле), а всего только к предельному ускорению эволюции. Доля ответственности за срыв этой ускоренной эволюции (носившей имя революции) в то голое, и все же творческое разрушение, которое я называю революцией, на русских революционеров, быть может, и падает, но было бы верхом несправедливости не видеть в деле русского освободительного движения решительно ничего, кроме его частичной неудачи. Очень прошу при чтении моей статьи иметь в виду некоторую необычность моей терминологии.

Ср. мои «Мысли о России» в № 35 «Совр. зап.», где я уже касался этого различия.

Pitirim Sorokin. Die Soziologie der revolution. J.F.Jehmann.Verlag. Munchen 1928.

Ср. «Мысли о России» в № 35 «Совр. зап.», я пытался в них показать, в каком смысле социалистическая идеология может рассматриваться как транскрипция капиталистической идеи.

В русской душе эта метафизическая тоска много острее, чем в современной европейской (были в Европе и другие времена), и это обстоятельство очень много объясняет в русской революции, объясняет прежде всего то, почему в России события развернулись в настоящую революцию, а в Германии, например, нет. Метафизическая тоска отнюдь не чужда германскому гению, но германский гений очень чужд тому рядовому немцу, который свергал Вильгельма. В России же, наоборот, гений народа еще не успел укрыться от народа в тихие кельи уединенных душ. В России гений народа еще народен. Метафизической тоской в России еще болеют самые простые люди, о чем свидетельствует вся русская литература. Отсюда и стремительный лёт и душный смрад нашей революции.

Дабы избежать всяких недоразумений, подчеркиваю, что из моего определения революции как разрушения, как распада единства национального сознания, как взрыва всех смыслов и т.д., отнюдь не следует принципиального отрицания революции как метода политической борьбы. Как в личной, так и в общественной жизни бывают минуты, когда ничего не остается, кроме пути греха, когда взятие на душу греха становится нравственно обязательным. Мое отношение к революции (как и к войне) остается, таким образом, двойственным. Да, желать революцию — грех и безумие, идти для нее можно только, моля Бога, чтобы она не случилась. Но когда она неизбежна, идти на нее нравственно обязательно, как на грех, который искупить ничем нельзя, но который Бог может простить. Те же мысли, только не в религиозном, но в нравственно-политическом разрезе высказывал недавно в «Днях» А.Ф.Керенский. Ему много возражали, но все возражения были основаны на недоразумении. Двойственное отношение к революции — элементарный факт нравственного сознания, объясняющийся тем, что история человечества — трагедия, а не идиллия.