Олег Ермишин: Философия религии. Концепции религии в зарубежной и русской философии

Но наряду с этим происходило и становление эмпирического подхода к религии. В религии можно различить две стороны: объективную (религиозная община, культ и т. п.) и субъективную (индивидуальное психическое переживание человека). В Новое время, по мере развития соответствующих научных дисциплин, их методы – психологический, социологический, антропологический и др. – стали применяться и для изучения религиозной реальности. Таким образом, во второй половине XIX в. наряду с философией религии, отчасти вытесняя ее, возникло религиоведение – комплексная, междисциплинарная наука, сочетающая использование опытных данных с анализом и интерпретацией. Философия религии, однако, не утратила своего значения, продолжая играть роль методологической и мировоззренческой основы различных направлений религиоведения и теологии.

Происхождение термина «религия» имеет два объяснения. Первое объяснение принадлежит Цицерону (106–43 гг. до н. э.), который считал, что слово religio происходит от глагола relegere– перечитывать, обдумывать, т. е., по его мнению, религия – это тщательное обдумывание богопочитания. Второе объяснение дал Лактанций (ок. 240 – ок. 320), который производил слово religio от глагола religare – связывать. Любопытно, что есть две версии: одна толкует смысл слова мистически, другая – умозрительно. Для философии религии очень важно раскрыть смысл второго объяснения, т. е. определить субъект и объект «связи».

Здесь можно вспомнить, что религия – это одно из тех явлений, что отличают человека от животного. Ведь животное не способно к богопочитанию, оно живет в мире инстинктов. Человек же посредством различных религиозных форм (ритуалов, мистерий, культовых действий) пытается установить мистическую связь с высшим миром, совершая некий акт, который делает его человеком, возвышает над окружающим животным миром. Но уже с древности наряду с мистическими способностями к «возвышению», существовало и разумное осмысление религиозных идей, на основе которого возникла философии религии, как она нам известна. Из этих элементов религиозно-философского знания и складываются различные концепции и теории о сущности религии, ее смысле и значении для человека.

В данном издании уделено внимание как религиозно-философским идеям, предшествовавшим научному изучению религии, так и философским основам науки о религии. В первой части книги рассмотрена эволюция религиозных представлений в восточной, античной и средневековой философии, а затем проанализировано становление основных идей и концепций философии религии Нового и Новейшего времени. Вторая часть посвящена общим подходам к пониманию религии в России на примере самых выдающихся отечественных мыслителей XVIII–XX вв.

Восточные религии предполагают особое мировоззрение, отличное от европейского. На Востоке, в Индии и Китае, всегда были особые формы отношений с высшим миром. В восточном сознании нет ярко выраженного теоцентризма европейского типа, в нем есть представление о двух уровнях бытия – низшем (земном) и высшем (небесном). Восточные религии основаны на ритуалах, направленных на установление связи и гармонии между двумя мирами, уровнями бытия. Небесный мир отождествляется не с единым Богом, а с некими высшими существами, для обозначения которых применяются образы-идеи, а не понятия. Как пишет современный исследователь восточной философии А. Е. Лукьянов, «вообще у индийцев весь мир вещей есть сплошное песнопение, танец и нормативный ритм (как у китайцев в «И цзин» весь мир представлен в классическом хороводе материальных стихий, первопредков, людей и идей)» [5, 32]. Космические ритмы, танцы, ритуалы и есть то, что выражали восточные мудрецы в образах-идеях.

Для древнего родового сознания на Востоке характерно духовно-телесное тождество человека с первопредком и природой. Первопредки были образами, связующими человека с высшим миром. Природа для древнего человека представляла символическую вселенную, имеющую органическую упорядоченность. Вот как, например, описывает мир «Брихадараньяка Упанишада» через образ жертвенного коня: «Поистине, утренняя заря – это голова жертвенного коня, солнце – его глаз, ветер – его дыхание» [1, 67]. Для индийцев представления о мире изначально имели ритуальную основу. В «Чхандогья Упанишада» мироздание и его устройство сравнивается с пчелиным ульем: «Поистине, то солнце – мед богов, небо – его улей, воздушное пространство – соты, частицы света – [пчелиное] потомство» [2, 72]. Мифологическое сознание связано с образами чувственного порядка, мифологический образ есть единство чувственно воспринимаемых вещей. Для индийцев, как и для китайцев, «мифических животных» реально не было, но они использовали особый «язык родового человека» для передачи своих представлений. Например, для китайцев образами мироздания были Желтый Дракон или птица Феникс, на которых была построена их система мира.