Йоэль Регев - Коинсидентология - краткий трактат о методе

Стоит лишь только обратить внимание на то, что вопрос об удерживании-вместе­-разделенного и вопрос о трансцендентальном являются двумя совершенно разными вопросами - и маниакальная навязчивость повторения отождествляющего жеста становится в самом деле удивительной. История этого смыкания еще должна быть написана; здесь же мы удовлетворимся тем, что коротко укажем на его крайние точки.

Гегелевская попытка продолжить кантовскую революцию, освободив ее от незавершенности и от тех преград, которые она сама же воздвигает на своем пути, является одной из первых и парадигматической как в том, чего она достигает, так и - и прежде всего - в том, что ей не удается осуществить. Несмотря на всю свою решимость высвободить «великое и бессмертное» в кантовской философии - то есть «понятие о различенном, которое также и нераздельно» - Гегель освобождает проблему синтетического лишь от вторичной сужающей территориализации - от размещения в области эпистемологического и вообще «только субъективного», от «абстрактно-отрицательной» стороны диалектического, приписывающей удерживание-вместе лишь нашему сознанию и делающей отсюда вывод о нашей неспособности познания абсолютного. Удерживание-вместе является свойством не сознания, но абсолюта как такового: однако в этом освобождении отождествление вопроса об удерживании-вместе-разделенного и вопроса о данности неданного остается не подвергаемым сомнению и даже не замечаемым. Противоречие не просто необходимая деятельность разума, но «внутрення отирцательность» вещей в себе, их «движущая саму себя душа, вообще принцип всякой природной и духовной жизненности» [13]: «различенное нераздельное» получает абсолютную значимость - но лишь будучи отождествленным с «негативным». Удерживание­-вместе-разделенного продолжает автоматически мыслиться как удерживание­-вместе данного и неданного, наличествующего и отсутствующего - бытия и ничто, начала и конца. Вся машина гегелевской диалектики не имеет никакой иной цели, кроме создания спекулятивного механизма равновесия, в котором «отрицательное» будет превращено в положительное, то есть будет удержано - но удержано именно в своей неданности и неудерживаемости.

И точно то же совмещение торжественного заявления проблемы удерживания-вместе-разделенного как главной и мгновенной, как будто само собой разумеющейся, ее подмены проблемой данности неданного - составляет самую суть спекулятивного реализма, последней радикальной попытки «преодоления кантианства». Согласно Грэму Харману, «близость при сохранении дистанции», способность объектов, несмотря на сохранение их полной отделенности, соприкасатья друг с другом и воздействовать друг на друга является «центральным парадоксом... всей философии в целом», а главный вопрос всей метафизики, разрешение которого является целью объектно-ориентированной философии - это вопрос о «пересечении траншей», о «пересечении промежутка». Однако вместо отчета о том, каким образом возможно удерживание вместе объектов, остающихся разделенными, объектно-ориентированная философия предоставляет лишь множество описаний того, каким образом объект в своей сердцевине всегда оказывается одновременно данным именно как неданный, как дважды ускользающий. И точно так же в философии Квентина Мейясу проблема гипер-хаоса, удерживания вместе наличия и отсутствия необходимости, вечного «быть может» броска костей и числа 707 подменяет собой проблему символа как «удерживания вместе двух частей» [14]. Данность неданного оказывается единственным ответом на вопрос о том, что удерживает вместе слова стиха и звезды Малой Медведицы - и нам вновь предлагают не обращать внимания на то, что один вопрос подменяется другим, а обещанного ответа мы так и не получили (впрочем, все дело, конечно, в том, что предполагается, что иного и лучшего ответа и быть не может, - а потому мы должны довольствоваться тем, что есть).

Подобно капитализму, критическая философия одним и тем же жестом освобождает и закрепощает, и, подобно попыткам преодолеть незавершенность буржуазной революции, попытки преодолеть самоблокирование кантовской философии лишь воспроизводят этот изнначальный жест самооскопления и самопорабощения (конечно же, это сходство не является внешним: критическая философия является господствующей идеологией капитализма и выявляет суть лежащей в его основе экономики мнимого и частичного высвбождения коинсидентального и его подчинения Имманентному Невозможному, осуществляющему свое господство в доминирующей форме императива данности неданного). Вопрос о том, отчего революция останавливается на полпути, является главным вопросом для науки о революции; и потому различение проблемы синтетического и проблемы трансцендентного является первоочередной проблемой для такой науки. Однако для подобного различения необходимо прежде всего указать на то, что вопрос о синтетическом, об удерживании-вместе-разделенного, может быть автономен - то есть что он имеет свой собственный ответ, отличный от ответа на вопрос о данности неданного, и что этот ответ учреждает развернутое и автономное поле знание. Именно это и является основной задачей спекулятивной интервенции материалистической диалектики совпадения.