Йоэль Регев - Коинсидентология - краткий трактат о методе

Целью коинсидентальной философии, или материалистической диалектики совпадений, является реализация обещания спекулятивного реализма - однако для этого само обещание должно быть переформулировано. Вообще, легко заметить, что позиции Мейясу и Хармана по отношению к «корреляционизму» аналогичны позициям оппортунистов и анархистов по отношению к буржуазному государству. Мейясу, подобно оппортунистам, пытается опровергнуть корреляционизм «изнутри»; то есть считает необходимым внедряться в корреляционистские институты, добиваясь их перерождения; Харман же считает возможным упразднить власть корреляции сиюминутным волюнтаристским актом и мгновенно переместиться в анархию объектов «великого внешнего» [10] 3. Подробнее о противостоянии Мейясу и Хармана см.: Регев, Й, <<���Диалектика перверсии» в Невозможное и совпадение: о революционной ситуации в философии, Пермь, 2015. .

Большевистская позиция, то есть позиция материалистической диалектики, подобная той, которую отстаивает Ленин в «Государстве и революции», заключается в понимании того, что подобно буржуазному государству «корреляционизм» - это только фасад, принуждающая сила которого зиждется на особого рода «экономике», состоящей в подчинении чистого удерживания-вместе-разделенного Имманентному Невозможному; Имманентное Невозможное «вещи в себе» и объективного мира, который всегда дан для корреляциониста именно как не-данное, ускользающее и избыточное - это лишь частный случай такого общего подчинения. Целью подлинной спекулятивной интервенции должно являться именно прояснение и уничтожение механизма этого подчинения; для его уничтожения необходима (в противоположность оппортунизму Мейясу) активная деятельность и выход за пределы корреляционистских «институтов» - однако (в противовес анархизму Хармана) эта деятельность не сводится к простому утверждению «великого внешнего» (поскольку такое внешнее все еще продолжает находиться под властью Имманентного Невозможного, что ведет к его возвращению в тот самый момент, когда мы, казалось бы, от него уже навсегда избавились - в виде переодетого и стократно умножившего свою власть ноумена).

Если механизм отчуждения реальности удерживания-вместе в пользу невозможного будет прояснен, корреляционизм, как и буржуазное государство, отомрет сам собой; в противном же случае любые попытки сопротивляться ему обречены на провал. Именно такого рода прояснение и является основной целью материалистической диалектики. В центре ее находится спекулятивная интервенция, утверждающая реальность совпадения как единственной субстанции; прояснение структуры совпадения как чистого удерживания-вместе-разделенного, или удерживания-вместе удерживания-вместе; экспликация неизбежности конфликта между двумя атрибутами субстанции, минимальным проникновением и максимальным прилеганием, и выявление генезиса отношений производства и Имманентного Невозможного как результата этого изначального конфликта.

Здесь, впрочем, нашей целью не является изложение этой спекулятивной интервенции во всех деталях. Коинсидентальная философия выявляет новое пространство знания; однако, несмотря на существование целого ряда наук, которые вот уже на протяжении более чем полутора столетий движутся в пространстве этого знания (исторический материализм, психоанализ), оно может на первый взгляд показаться малозначимым и лишенным серьезных последствий. Между тем, гнет Имманентного Невозможного ощущается каждым в его повседневном существовании, и освобождение, которое несет в себе материалистическая диалектика совпадений, - это освобождение для каждого. Но в нашем языке отсутствуют понятия, необходимые для обозначения этого гнета, и это отсутствие­ одно из наиболее значимых его последствий.

Имманентное Невозможное не только вычеркивает нас из реальности, утверждая, что той жизни, которую мы ведем, не существует, но также вычеркивает и само это вычеркивание, лишая нас даже возможности задаться вопросом о нем (подобно тому как в саббатианском «Трактате о крокодилах» силы внешнего убеждают мессию в его собственной ничтожности и нереальности - это убеждение и есть та великая бездна несущественности, в которой он пребывает и из которой должен быть вызволен).

Чем в большей степени мы осуществляем операцию самоприравнивания к субстанции и к собственному существованию - тем в большей степени оказываемся вычеркнутыми из существования и тем в большей степени господствующие в нынешней ситуации силы Имманентного Невозможного убеждают нас в том, что нас вообще нет. В этом аспекте материалистическая диалектика совпадения (как коинсидентальный метод) является разрешением: увеличивая степень ясности и производя раскол в том, что нынешняя ситуация представляет как единое, она позволяет («разрешаю - это значит можно») обрести реальность новому революционному классу. И это разрешение реализует то, что с самого начала было внутренним двигателем и активным веществом спекулятивного реализма - превращая его «разрешение в себе», осуществляющееся только на уровне стиля и настроения мысли, но остающееся непроницаемым для самой мысли, в разрешение для себя.