Ирина Глотова - Клуджелогия. Томография бытийного мифа. Книга 2

Не начинать и не заканчивать, а ткать из союзов «и…и…и…« **

===============

* В личной темпоральности родителей дети имеют крошечный кусочек.

Детям нет дороги в жизнь родящих до точки своего вхождения. Все семейные истории, прячущиеся в альбомах для фотографий, мифы для сознаний «родившихся-после». А черный ящик – седалище, где можно поболтать ногами.

**Жиль Делез, Феликс Гваттари «Ризома»

Если начать с самых основ идентичности, то она берет начало в логове-гнезде рода, именно оно именовалось этосом еще до Гераклита.

Позже стали говорить об определенном образе жизни, владеющим человеком.

И лишь совсем недавно этос и его производное этика стали характеризовать устойчивую природу и реализацию конкретного поведения, как реально должного и одновременно автономно-личного.

Пытаюсь определить в смене генераций родовой линии, несущей волну трепета жизни, стабильную позитивную эмоцию активности.

Быть может, это моя выдумка, но для себя решила, что могу назвать ее этикой рода.

Так с чем же стабильно сопрягается через активность функционал идентичности?

На ум приходит совет золотодобытчиков – «Держите лоток чуть под поверхностью воды. Наклоните его немного в сторону от себя так, будто вы пытаетесь поймать в него течение воды».

Ловлю течение жизни и мою, мою, мою!

Объективация привычного через адекватное мысленное воспроизведение наблюдаемых связей предполагает преобразование исходных наработок в данные познания с неизбежным креном противоречий.

Противоречия собственно и инициируют объективацию, когда в тупом рутинном некритичном следовании начинает люфтить.

Видимо, люфтит всегда, по причине вымышленности многих межчеловеческих наработок, но продуктивней не замечать противоречий.

Причем, НеЗамечание чаще всего подсознательно.

В результате снятия противоречий или перезагрузки возникает дистанция, подлинная культурная наработка проясняющей оптики.

Дистанция, которую необходимо сознательно держать, чтобы иметь возможность о-сознанно функционировать.

==============

В процессе написания текста, самопрояснилось почему, по отзывам моих читателей, стиль суховат и не вполне понятен смысл излагаемого.

Объективация происходит на нешатком экране непротиворечивой очевидности.

Мне известно два подобных экрана – естественно-научный со своей терминологической механикой и поэтико-ценностный со своей метафорикой.

Пытаюсь плоскость первого дополнить объемом второго, одним словом – клуджелогия:)

Определила, мои недельные философические штудии есть попытки объективации осознанного опыта, того что можно назвать всебятиной. Здесь конечно уместней применить термин «воображаемое» в его подлинном смысле (вне коннотаций фантазирования, а по-Мамардашвиливски — люди, обращающиеся к воображению есть агенты жизни ), как умовой образ, но пусть будет грубей и конкретней – всебятина, как отражение с одновременным принятием внутрь.

Иногда задаюсь вопросом, не создаю ли я что-то подобное музею восковых фигур или таксидермическому кабинету:)? Не лишаю ли жизни резонансы, облекая в словесный футляр?

Некогда замечала – строительный ресурс личного нарратива бесконечно отрицает сам себя*. С другой стороны, создавая полный текст своей жизни, свою конечность сплетаешь с матрицей все-общности.

Создание личного семантического поля – своего рода постройка дома личного логоса, недельные же объективации суть его кирпичики.

===============

*Пока человек жив, он не сказал своего последнего слова. Ты знаешь, что это не о слабом слове, слетевшем с синеющих губ. Я о попытке показаться из-за дымовой завесы ложной самопрезентации.

Принятие смыслов и создание личного семантического поля – своего рода постройка дома личного логоса. Безресурсное строительство обречено на провал, нарративное – более всего.

Строительный ресурс личного нарратива бесконечно отрицает сам себя. Ранее думалось, что работает маятниковый механизм или онтологические качели. Ан нет, каждое последующее квазиколебание отталкивается от наивности предшествующего, как от недомыслия. Домысливаешь-домысливаешь, проталкивая сквозь себя реальность. На выходе всегда предпоследнее слово.

Входя в личный постмодерн испытываешь беспокойное колебание между непрерывностью и разрывом.