Луций Сенека - О благодеяниях

[3] Всего приятнее такие благодеяния, которые оказаны с готовностью, охотой, предупредительностью и без всякого замедления, – исключая только вызванного стыдливостью принимающего. Самое лучшее – предупреждать желание каждого, но почти так же хорошо и следовать за ним, хотя все-таки лучше предупреждать просьбу, и вот почему: у человека честного смыкаются уста и краска разливается по лицу, когда ему приходится просить; поэтому избавляющий его от этой пытки тем самым умножает свой дар. [4] Недаром получает благодеяние тот, кто получил его после просьбы, ибо, по мнению достойнейших мужей, наших предков [35] Это подтверждает вся история римского народа. Благодаря такому взгляду римляне древних времен обнаруживали необыкновенную твердость и терпение в несчастиях. , нет предмета дороже того, который куплен ценой просьб. Люди реже воссылали бы прошения, если бы их надобно было воссылать публично [36] Подобную мысль Сенека проводит и в своих письмах. , посему даже богам, которым мы поклоняемся с величайшими почестями, и тем мы предпочитаем возносить молитвы в молчании и внутри самих себя.

[1] Тяжелое, гнетущее это слово «прошу», с поникшим лицом надобно бывает его выговаривать. От него должно избавлять своего друга, а также всякого, кого ты чрез благодеяние намереваешься сделать другом [37] Как пример подобной предупредительности, Сенека ниже (гл. 10) приводит философа Аркесилая. Подобным образом Архелай, царь Македонский, одарил Эврипида без всякой просьбы со стороны последнего. . Надобно спешить: поздно оказал благодеяние тот, кто оказал его просящему. Посему следует предупреждать желание каждого и, угадав его, избавлять от весьма тягостной необходимости просить: ведь только то благодеяние произведет приятное и продолжительное впечатление на душу, которое предупреждает (желание и просьбу). [2] Если же нам не представляется случая предупредить (желание другого), то по крайней мере постараемся не допускать просителя до многословия, чтобы не показаться упрошенными, но как только мы уведомлены (о нужде другого), немедленно же дадим обещание и самой поспешностью докажем, что мы готовы исполнить желание даже прежде, чем нас к тому побудят. Подобно тому как для больных бывает спасительна благовременность пищи и вовремя поданная вода заменяет место лекарства, так и благодеяние, как бы незначительно и обычно ни было, но если оно сделано с готовностью, если не пропущено ни одного ближайшего часа, много выигрывает в достоинстве и превосходит заслугу благодеяния ценного, но неспешно оказанного и долгое время подвергавшегося обсуждению. Кто оказал благодеяние с такой готовностью, тот, без сомнения, оказал его по охоте. Поэтому он оказывает благодеяние с радостью и таким образом принимает на себя вид, вполне соответствующий его душевному настроению.

[1] Бывали случаи, когда молчание или неразговорчивость, походившая на суровость и огорчение, вредили и великим благодеяниям некоторых лиц, – так как они, давая обещание, имели такой вид, как будто отказывали. Насколько лучше к добрым делам присоединять добрые слова и сопровождать оказываемое благодеяние любезной и благосклонной беседой с просителем? [2] А чтобы он даже пожалел, что так поздно обратился с просьбой, можно прибавить любезный выговор: «Я, мол, сержусь на тебя за то, что ты, имея кое в чем нужду, ни разу не пожелал меня уведомить об этом, – за то, что ты так усиленно просил, за то, что ты обратился к кому-то помимо меня. Но я радуюсь тому, что тебе пришла охота испытать мою душу; на будущее время все, в чем бы у тебя ни была нужда, требуй от меня по праву. А теперь на первый раз твоя неделикатность прощается». [3] Поступая так, ты заставишь просителя ценить твое расположение больше, чем все то, что он пришел у тебя просить. В самом деле, величайшая добродетель и радушие благотворителя обнаруживаются в том случае, когда ушедший от него будет говорить про себя: «Я сделал сегодня великое приобретение. Более же всего мне нравится то, что я встретил такого благотворителя; для меня это лучше, чем если бы этот дар достался мне и в больших размерах, но при других обстоятельствах. Я никогда не воздам достойной благодарности за такое его расположение».

[1] Однако большинство составляют такие люди, которые вызывают ненависть к своим благодеяниям, так как они сопровождают их грубыми словами и надменным видом; они употребляют такую речь и обнаруживают такую гордость, что, обратившись к ним с просьбой, после раскаешься. Затем после того, как благодеяние обещано, следуют другие препятствия. А ничего нет прискорбнее, как просить даже то, что ты уже выпросил. [2]Благодеяния следует оказывать немедленно: от иных же труднее бывает их получить, чем выпросить. Одного надобно бывает упрашивать, чтобы он (им) напоминал, другого, чтобы довершил [38] Так, у высокопоставленных лиц подаяние или милость оказывается через различных посредников, а не самим благотворителем. Приходится просить домоправителя или другое приближенное лицо похлопотать за себя. . Таким образом, один и тот же дар проходит чрез руки многих; благодаря чему – всего менее благодарности остается на долю того, кто обещал; потому что у виновника благодеяния, к которому всецело должна бы относиться благодарность, ее похищает всякий, кого надобно бывает просить после него. [3] Поэтому, если хочешь, чтобы твои дары были оценены с благодарностью, заботься о том, чтобы они целыми и невредимыми дошли до тех, кому они обещаны, – безо всякого, как говорят, ущерба. Пусть никто не перехватывает их, никто не задерживает: потому что всякий, кто при посредстве твоих подарков приобретает себе благодарность, – тем самым уменьшает благодарность, предназначавшуюся тебе.