Н. Скурихин - К сознанию великого человека и философа

Относительность понятия достоинства вряд ли вызовет у кого сомнение. Содержательность его меняется от эпохи к эпохе. Вспомним о «достоинстве» Ксанфа, которому Эзоп предлагает «выпить море», и о достоинстве самого Эзопа. Слово одно и то же, а каждый из этих персонажей вкладывает свое, оказывающееся прямо противоположным другому, содержание. Такое противоположное понятия «достоинство» обусловлено существенно различным общественным статусом того и другого: один раб, другой его хозяин. Вряд ли кто из нашего времени позволит усомниться в таком абсолютном превосходстве достоинства Эзопа в сравнении с достоинством Ксанфа. Но сделать отсюда вывод, что достоинство раба выше достоинства его хозяина, никоим образом нельзя. Скорее можно сказать, что достоинство хозяина равно достоинству другого раба, которому Ксанф поручает наказать Эзопа плетьми.

В этом жизненном эпизоде мифических лиц отражена причина разночтения и понимания понятия достоинства. Различный уровень материального благосостояния обусловливает и неоднозначность содержания достоинства, вкладываемого в это понятие людьми различного общественного положения. Взглянем на жизнь людей так называемого светского общества перед переломным моментом в истории нашей страны. Достоинство членов семьи известного отечественного философа Н. Бердяева, как можно видеть из его описания своей жизни, его родителей определялось не только максимально качественным образованием, возможным на тот период, но и их приобщением к музыке, литературе и другим сферам духовной жизни общества. Но определяющую долю в личное достоинство каждого члена из их семьи вносило их материальное благосостояние. Сам Н. Бердяев указывает на присущее ему «непреодолимое барство, барство метафизическое». И не суть, каким образом было достигнуто материальное благополучие. Важным является при этом то, что само достоинство искажалось именно большим материальным достатком.

Материальное неравенство благосостояния не членов этой семьи, а каждого лица, в сравнении с благополучием любого человека из нескольких десятков человек прислуги, лакеев и челяди, обслуживающей эту семью, явилось причиной ложно понимаемого достоинства этих высокообразованных людей. В одном доме, под одной крышей жили хозяева и их лакеи. «Достоинства» тех и других находились внешне в таких же отношениях, как «достоинства» Ксанфа и Эзопа. Достоинства членов семьи Бердяевых оборачивались «недостоинствами» людей из их прислуги. Каждый из прислуги и придворной челяди стремились обладать достоинствами членов семьи, а по существу, таким же богатством. И их стремление к такому пониманию «достоинства» выразилось в элементарном действии дворника этой семьи: когда начались революционные волнения в Петербурге, первым человеком, кто привел восставших к сейфу хозяйки дома с драгоценностями, оказался их дворник.

Последний эпизод, описанный самим Н. Бердяевым о жизни его в семье, свидетельствует не только о неизменности разночтения смысла достоинства за прошедшие две с лишним тысячи лет. Истоки разного смысла достоинства различными людьми коренятся в их различном материальном благополучии и обусловливаются их различным социально-общественным положением. Неравенство людей в этих областях жизни общества создает различное понимание смысла достоинства. Следует ли считать достоинство людей-хозяев более предпочтительным достоинства людей – лакеев? Несомненным оказывается присвоение людьми истэблишмента права навязывать свое понимание достоинства остальным людям общества.

Отступление. Почему не рассматривается в качестве одного из оснований достоинства Власть и сила? Ведь тираны, деспоты, автократы считают себя самыми почитаемыми и достойными людьми в нашем мире. Но в этом и ответ. Мое сознание не приемлет тиранию в любом виде, на каком бы уровне в обществе это свойство ни проявлялось. В этом ограниченность моего сознания. И отсутствие этого основания в числе перечисленных мною пяти оснований достоинства свидетельствует об особенности моего, и только моего сознания. Одновременно это является предметом моей гордости. Власть и предшествующая ей сила реализуют естественное право в человеческом обществе, право сильного. «Сила есть – ума не надо», «Сила солому ломит» – наиболее очевидные подтверждения такого положения в обществе. Но такое право – это право животного мира, в котором властвуют инстинкты. Но в том мире нет жестокости, волк и лев убивают своих жертв не в силу осознаваемого ими права съесть овцу или антилопу, или своего характера. То есть в животном царстве не может быть понятия права, которое осознано человеком и оформлено в виде законов и установлений властвующих исторических лиц.