Виктор Кротов - Разноплодное деревце. Сказки-притчи из породы сказок-крошек

На дереве Оаия росли человечки. Они созревали и спрыгивали на землю. И тут же начинали выяснять, кто с какой ветки. Даже дрались иногда.

Дерево Оаия огорчалось, и соки в нём шли медленнее. Особенно к тем веткам, на которых вызрели самые крикливые человечки.

Но крикуны об этом и не догадывались.

Одно зеленоватое привидение пугало всех подряд. Появлялось и днём, и утром, и на улице, и в магазине.

Люди пугались и бежали кто куда.

Другие привидения упрекали Зеленушку:

– Не пугай всех подряд, вон какую панику устраиваешь…

– А я в людей не верю! – отмахивалось привидение.

Кончилось тем, что и люди перестали в него верить, а без этого привидения чахнут.

Рабобо работал день и ночь. И на каждого смотрел с подозрением: мешать ему будут или помогать. От мешачих прятался. С помогучими дружил.

А потом появилась Улала. Никто ещё так не мешал Рабобо работать.

Но он от неё не убежал, а наоборот: полюбил её и женился на ней.

И всегда приговаривал:

– Помешай мне работать, помешай!..

Был такой Дом масок. В нём работал миллион людей. Входя туда, каждый должен был надеть маску, а выходя, оставлял её на вешалке.

Однажды ночью Дом качнуло землетрясением, маски попадали и перемешались.

Но у многих маска давно отпечаталась на лице. Эти наутро легко отыскали свои маски и пошли работать.

А остальные обрадовались и разбежались.

Самую весёлую из божьих коровок звали Пятнашка. Она обожала играть и больше ничем не занималась.

– Как тебе не стыдно бездельничать! – сказал ей строгий жук Дормидонт. – Хоть бы молоко давала, как другие коровы.

– Я не простая коровка, а Божья, – ответила Пятнашка. – Обычные коровы дают молоко, а я – радость. Пойдём поиграем?

Начальник по прозвищу Гурзуф хотел выглядеть солидным. Отправляясь на работу, он пристёгивал себе большой нарочный живот. Все думали: «О, какой большой начальник!» – и слушались его.

Но однажды пристёжки испортились, и живот перестал отстёгиваться. «Вот и хорошо, – решил Гурзуф. – Теперь меня и дома будут слушаться».

Но не угадал.

К большому Выбирателю Книг приходили маленькие писатели и приносили сочинения.

Кашлянёт Выбиратель в знак согласия – тут же книжку напечатают и продают повсюду. Дунет на книжку – и её как не бывало.

Но вот он простудился, раскашлялся, и книги стали печатать все подряд.

Зачитались люди новыми книжками и вообще забыли про Выбирателя.

Напротив мышиной норки стоял телевизор.

Одна мышь смотрела его с утра до ночи. В телевизоре показывали много вкусного, о чём она и не слыхала.

Загрустила мышь: хочется попробовать.

Забралась она в телевизор, а там только ерунда несъедобная, не всё даже разгрызть получается.

После этого телевизор перестал работать, и мышь снова повеселела.

Надоели поезду ленивые пассажиры. Взял он и вывернулся наизнанку.

Весь мир оказался внутри, а пассажиры снаружи.

Лежат на полках и глядят, как жизнь едет в поезде мимо… А у них теперь непрерывная остановка.

Шёл человек и зацепился за проволоку. Стал отцепляться – и запутался в верёвке. Да ещё ногой в канатную петлю угодил. Ни тыр, ни пыр.

Махнул он рукой на всё это. И другой махнул. Обеими руками замахал – и взлетел вверх.

Вся путаница внизу осталась, а он улетел.

Была у одного учёного подсказочная книга. Когда учёный не знал, что делать, он заглядывал туда и узнавал.

Однажды прилетел ангел и говорит учёному:

– Хочешь, возьму среди звёзд полетать?

А в справочнике написано: «Ангелов не бывает». И всё-таки учёный полетал с ангелом.

С тех пор подсказочник как сквозь землю провалился.

Жила-была счастливая девочка Эу. У неё ничего не было, кроме песенки без слов, а мотив был какой захочется.

Встретилась Эу с богачом, у которого ничего не было, кроме богатства.

Пожалела его Эу, хотела отдать ему песенку, но не смогла. Очень уж внутренняя была песенка.

А богач даже не огорчился.

В одной стране однажды летом случился богатый урожай жары.

Жару собирали в мешки, в ящики и в цистерны. Её сушили, солили и коптили, варили из неё повидло и джем. И всю до капли продали за границу.