Дмитрий Климов - Цивилизация будущего

Добродетель – положительное нравственное качество человека, свойство характера, одобряемое с моральной точки зрения.

Исключительный – особенный, непохожий на других, необыкновенный.

Милостивый – снисходительно-доброжелательный, ласково-благосклонный.

Если рассмотреть обсуждаемый предмет внимательно, можно прийти к выводу, что цивилизованность – понятие не абсолютное. Выяснится, что не существует такого явления, как полностью цивилизованное или напротив, полностью варварское решение.

Кстати сказать, эта работа представляет собой уже четвёртую попытку разобраться в вопросах цивилизации. Предыдущая попытка заняла несколько лет, и результатом этой немаленькой работы явилась книга «НАСТОЯЩАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ». Тем не менее свет эту книгу не увидел, так как самими авторами она была признана недостаточно завершённой для того, чтобы выносить её на суд широкой общественности.

Основных причин, почему книга так и не вышла в печать, было две.

Первая – цивилизацию, а точнее цивилизованность противопоставили варварству. Да, сама идея логику имеет. Если что-то НЕцивилизованно, то можно признать это варварским. Однако такое мнение всё же скорее ошибочно, нежели истинно. Ниже будет рассмотрено, почему.

Вторая, более веская причина, заключалась в том, что понятие цивилизованности перепуталось с понятием этичности.

И, таким образом, нам предстоит разобраться в двух важных вопросах.

Первый – можно ли говорить, что некоторые проявления деятельности человека являются цивилизованными, а другие варварскими?

И второй вопрос, не менее важный – обязан ли человек быть этичным для того, чтобы называться цивилизованным? Или же нам нужно понятие цивилизованности от понятия этики отделить?

Итак, здесь утверждается, что цивилизованность может иметь степени. Таким образом, было бы неправильно говорить, что одно действие является цивилизованным, а другое нет. Правильно было бы сказать: насколько что-либо является цивилизованным?

Для иллюстрации этого утверждения можно привести множество примеров, и вот один из них.

Когда-то на Древней Руси, пусть это будет время более тысячи лет назад, во времена княжеских распрей, конкурентов за княжеский престол зачастую убивали. Конечно, такое случалось, если претендент хотел занять княжеский престол, но терпел неудачу. И более удачливый кандидат убивал конкурента, чтобы не допускать соблазна вновь совершить попытку этот престол занять. Практика убийства конкурента считалась за вполне нормальное действие. Вероятно, это был не самый цивилизованный способ не допустить переворота, но вполне эффективный.

Чуть более тысячелетия назад Русь крестили. Пришла заповедь «не убий» и конкурентов убивать стали меньше. Вместо этого им начали выкалывать глаза.

Можно сказать, что и убийство, и выкалывание глаз являются действиями варварскими. Но в этом случае мы признаём их тождественными, а это не так. Подводя все подобные действия под понятие «варварство», мы теряем критерий оценки. Было бы правильнее сказать, что убийство по политическим причинам менее цивилизованное действие, чем выкалывание глаз.

Однако назревает вопрос: можно ли придумать более цивилизованное решение чем то, что приняли на вооружение ранние христиане?

Через некоторое время политических конкурентов стали сажать в тюрьмы. Перед нами сейчас не стоит вопрос, справедливо ли это. И точно так же можно сказать, что сажать человека в тюрьму за его взгляды – это варварство. Однако стоит не забывать, что его могли вообще убить или лишить зрения.

Видимо, некто, обладающий более высоким социальным осознанием, чем просто холодный убийца, придумал способ сажать конкурентов в тюрьму. С точки зрения цивилизованности, это прогресс. Временное содержание в неволе можно рассмотреть, как действие более цивилизованное, чем убийство или инвалидность.

Закономерно возникает следующий вопрос: а можно ли придумать решение ещё более цивилизованное, чем заключение под стражу?

Задаваясь подобным вопросом снова и снова, мы в итоге можем предположить решение, которое приближено к идеалу цивилизованности. Такое решение будет в максимальной степени соответствовать вышеприведённому определению цивилизованности. Но даже в этом случае, нет причин утверждать, что когда-нибудь человечество не найдёт способ ещё более усилить этот идеал.