Николай Бердяев - Алексей Степанович Хомяков

Приведу характерные факты из детства и ранней юности Хомякова. Алексей Степанович обучался латинскому языку у аббата Boivin, который жил в доме Хомяковых. Ученик заметил как-то опечатку в папской булле и спросил аббата, как он может считать папу непогрешимым, тогда как святой отец делает ошибки правописания. За это досталось Алексею Степановичу. Но самый факт очень характерен. Хомяков рано начал свою полемику против католичества и сразу же обнаружил исключительно критическое к нему отношение. Когда Алексея Степановича с братом привезли в Петербург, то мальчикам показалось, что они в языческом городе и что их заставят переменить веру. Братья Хомяковы твердо решили лучше претерпеть мучения, чем принять чужой закон. И всю жизнь Хомяков боялся, что его, москвича и русского, заставят переменить православную веру, хотя опасности было не больше, чем в детском путешествии в Петербург. Опасность была, но совсем не там, где её видел Хомяков. Воинственная натура Алексея Степановича сказалась очень рано. Семнадцати лет он пытался бежать из дому, чтобы принять участие в войне за освобождение Греции. Он купил засапожный нож, прихватил с собой небольшую сумму денег и тайком ушел из дому. Его поймали за Серпуховской заставой и вернули домой. Состояние души юноши в момент этого воинственного порыва ярко обрисовано в первом стихотворении Хомякова "Послание к Веневитиновым", из которого приведу наиболее характерные места:

Итак, настал сей день победы, славы, мщенья:

Итак, свершилися мечты воображенья,

Предчувствия души, сны юности златой,

Желанья пылкие исполнены судьбой!

От Северных морей, покрытых вечно льдами,

До Средиземных волн, возлюбленных богами,

Тех мест, где небеса, лазурь морских зыбей,

Скалы, леса, поля, все мило для очей,

Во всех уже странах давно цвели народы

Законов под щитом, под сению свободы.

X

......................................................................# .......

X

Так я пойду, друзья, пойду в кровавый бой,

За счастие страны, по сердцу мне родной,

И, новый Леонид Эллады возрожденной,

Я буду жить в веках и памяти вселенной.

Я гряну, как Перун! Прелестный, сладкий сон!

Но никогда, увы, не совершится он!

И вы велите мне, как в светлы дни забавы,

Воспеть свирепу брань, деянья громкой славы?

Вотще: одной мечтой душа моя полна.

X

......................................................................# .......

X

......................................................................# .......

X

О, если б глас Царя призвал нас в грозный бой!

О, если б он велел, чтоб русский меч стальной,

Спасатель слабых царств, надежда, страх вселенной,

Отметил за горести Эллады угнетенной!

Тогда бы, грудью став средь доблестных бойцов,

За греков мщенье, честь и веру праотцев,

Я ожил бы ещё расцветшею душою

И, снова подружась с Каменою благою,

На лире сладостной, в объятиях друзей,

Я пел бы старину и битвы прежних дней.

Всё, что было романтического в природе Хомякова, всегда принимало форму стремления на войну. В восемнадцатилетнем возрасте отец определил Алексея Степановича в кирасирский полк под начальство графа Остен-Сакена, который оставил о нем воспоминанья. "В физическом, нравственном и духовном воспитании, - говорит Остен-Сакен, - Хомяков был едва ли не единица. Образование его было поразительно превосходно, и я во всю жизнь свою не встречал ничего подобного в юношеском возрасте. Какое возвышенное направление имела его поэзия! Он не увлекался направлением века в поэзии чувственной. У него все нравственно, духовно, возвышенно. Ездил верхом отлично. Прыгал через препятствия в вышину человека. На эспадронах дрался превосходно. Обладал силою воли не как юноша, но как муж, искушенный опытом. Строго исполнял все посты по уставу православной Церкви и в праздничные и воскресные дни посещал все богослужения... Он не позволял себе вне службы употреблять одежду из тонкого сукна, даже дома, и отвергнул позволение носить жестяные кирасы вместо железных полупудового весу, несмотря на малый рост и с виду слабое сложение. Относительно терпения и перенесения физической боли обладал он в высшей степени спартанскими качествами"[6]. Через год Хомяков был переведен в лейб-гвардии конный полк. В 1828 году осуществляется мечта семнадцатилетнего Хомякова. Он отправляется на войну, поступив в гусарский полк и состоя адъютантом при генерале князе Мадатове. Участвовал в многих делах. По словам современников, Хомяков, как офицер, отличался "холодною блестящею храбростью". У него было веселое и вместе с тем человечное отношение к бою. С театра военных действий Алексей Степанович пишет матери: "Я был в атаке, но, хотя раза два замахнулся, но не решился рубить бегущих, чему теперь очень рад; после того подъехал к редуту, чтоб осмотреть его поближе. Тут подо мною была ранена моя белая лошадь, о которой очень жалею. Пуля пролетела насквозь через обе ноги; однако же есть надежда, что она выздоровеет. Прежде того она уже получила рану в переднюю лопатку саблею, но эта рана совсем пустая. За это я был представлен к {Владимиру,} но по разным обстоятельствам, не зависящим от князя Мадатова, получил только {Св. Анну} с бантом, впрочем, и этим очень можно быть довольным. Ловко я сюда приехал: как раз к делам, из которых одно жестоко наказало гордость турок, а другое утешило нашу дивизию за все горе и труды прошлогодние. Впрочем, я весел, здоров и очень доволен Пашкою"[7]. "И веселье кровавого боя", восклицает он в стихотворении. Потом, когда Алексею Степановичу долго приходилось жить в деревне, в обстановке спокойной, его периодически тянуло на войну, в бой, и он изливал свои переживания в боевых стихотворениях.