Антон Язовских - Матрица счастья, или Дело на языке Жизни

Жизнь как сюрприз. Это так пронзительно просто! Даже новогодние конфетти и фейерверки наполняют нас радостью только потому, что это обертка очередного подарка Жизни, первые минуты которого мы сами упаковываем в праздник.

Бумага снята, коробка раскрыта, мишура извлечена, и все это с детской непосредственностью отброшено в сторону – они сделали свое скромное, но важное дело. Теперь все его внимание приковано к тому, что еще совсем недавно было неизвестностью. Глаза полны радости, на щеках от возбуждения играет румянец, и голос колокольчиком наполняет пространство окончательно пробудившейся комнаты… Но взгляд, который мы увидели всего несколько мгновений назад, – взгляд, для которого в этой маленькой разноцветной коробочке был целый Мир, который был полон восхищения в самый первый миг открытия – такой взгляд мы встретим лишь тогда, когда он коснется новой тайны.

В путь!

Думаю, Адам и Ева никогда не держали в руках яблока с древа познания добра и зла. Эту библейскую историю об Эдемском саде я предлагаю рассмотреть как притчу не имеющую одной трактовки: в ней заключено множество смыслов, поиском которых не один век заняты как мыслители, так и простые люди. Добавим и мы свою толику.

Чтобы постичь эту историю во всем ее многообразии, необходимо собрать несколько деталей сложного пазла, разбросанных в разных измерениях и временах, совершить мировоззренческий экскурс, не претендующий, впрочем, на истину и соответствие религиозным догматам и интерпретациям.

Приняв образ умудренного психоаналитика, задам вопрос: что вы видите на картине Яна Брейгеля и Питера Пауля Рубенса «Сад Эдема»?

И сам же отвечу: это аллегория семьи, где растут дети. Здесь есть незримый Отец, всегда занятый делами, появляющийся лишь для сотворения или научения. Есть Мать-природа, оберегающая и балующая своих чад. И это только первый смысловой слой.

Теперь посмотрим на Адама и Еву не как на мужчину и женщину, а как на мужское и женское начала, присущие каждому из нас в разных пропорциях. Адама в условиях достатка солнца, воды и еды, когда весь Мир, по сути, в его распоряжении, ничто материальное не трогает: мамонтов забивать не надо, огонь добывать бессмысленно. Тело сыто и в безопасности – причин для движения нет. Его жажда иного рода – это жажда постижения смыслов, сути явлений. Вот почему возникает сюжет о наречении Адамом животных: акт наречения – это аллегория познания. Он первооткрыватель, покоритель – это суть мужского начала, стремящегося выйти за существующие рамки, взаимодействуя с материальной стороной жизни ♂. Еще находясь в утробе матери, мы начинаем познавать мир, реализуя мужское начало. А родившись, первое и весьма продолжительное время не ограничиваем себя категориями «можно» или «нельзя», делая все, что захотим, – открыто, с душой и полным погружением в момент.

Ян Брейгель, Питер Пауль Рубенс, «Сад Эдема»

У женского начала иная природа: ему свойственно стремление к ощущениям, эмоциям. Оно сконцентрировано на себе ♀. Женская часть человеческой природы пробуждается в нас чуть позже мужской, собственно, как и Ева появляется позже Адама. Вспомним, как растет ребенок. Вначале он распознает внешнюю систему координат, изучая окружающие предметы и явления. Чувства еще не развиты – в поведении доминируют первичные инстинкты, обеспечивающие выживание. Так проявляется мужское начало – познание. Следом, в считанные дни, обнаруживает себя и наша эмоциональная природа: ребенок учится чувствовать в первую очередь состояние и настроение родителей, их одобрение или неодобрение. Первой улыбкой он показывает неуверенный еще эмоциональный отклик. Такая чувственность [2] Я вкладываю в слово «чувственность» именно классическое значение – способность чувствовать, ощущать, воспринимать через эмоциональное проявление. То есть современная эротическая коннотация слова, в смысле чувственного влечения к кому-либо, здесь не является доминирующей, а лишь частным случаем. , или чувственное познание, соответствует женскому началу. Связанное с эмоциональной, ментальной и духовной природой человека, оно не принадлежит телесной, материальной стороне жизни.