Евгений Иванов - Смысл науки. Наука и идеализм. Смысл науки. Квантовая онтология

Какие же элементы сознания следует отнести к общим для всех (или, по крайней мере, для некоторых) сознаний и какие элементы, напротив, являются «приватными», данными лишь единичному субъекту? Мы имеем две основные познавательные способности: чувственное восприятие и мышление. Именно эти две способности открывают нам предметный мир и факт существования других субъектов. Тогда вопрос можно поставить так: на каком уровне сознание «разомкнуто» – имеет доступ к надындивидуальному: на уровне чувственного восприятия или на уровне мышления? Этот уровень «разомкнутости» сознания, в силу того, что его объекты являются «общими» для множества сознаний, можно рассматривать как некий аналог «объективной реальности» (хотя ее правильнее назвать «интерсубъективной или надындивидуальной реальностью»), но такой «объективной реальности», которая целиком находится «внутри» этих сознаний (как некая их «общая часть»). Тогда наш вопрос можно сформулировать и так: посредством какой познавательной способности мы постигаем эту «объективную реальность»? Или, иначе, где мы имеем доступ к «самим вещам» (к надындивидуальным «оригиналам»), а не только к их приватным субъективным репрезентациям?

Возможны три ответа этот вопрос: доступ к «самим вещам» имеет место только на уровне чувственного восприятия, только на уровне мышления или обе эти формы познания имеют дело непосредственно с интерсубъективными объектами. Все эти три точки зрения в той или иной форме в разное время имели (и имеют) место в мировой философии.

Если доступ к «самим вещам» (надындивидуальным оригиналам) имеет место на уровне чувственного восприятия, то мы получаем гносеологическую систему известную как «интуитивизм» или «неореализм» (А. Бергсон, Д. Мур, С. Александер, Н. О. Лосский, С. Л. Франк и др.). Интуитивисты и неореалисты отвергают опосредованный характер чувственного восприятия. По Бергсону, нам чувственно даны не «образы сознания», а «сами вещи» или «материя» окружающего нас мира, причем, как писал Бергсон, «материя не обладает никакой тайной или непознаваемой силой, … в существенном она совпадает с чистым восприятием» [1, С. 477], т.е. вещи именно таковы, какими мы их непосредственно воспринимаем. В России основоположником интуитивистской теории познания был Н. О. Лосский. Особенность интуитивизма Лосского заключалась в том, что он предполагал возможность доступа к «надындивидуальным оригиналам» не только на уровне чувственного восприятия, но также и на уровне мышления. Мы не только видим «сами вещи», но и мыслим также «сами вещи». Различие же чувственного и умопостигаемого проистекает, по Лосскому, из того, что сами вещи имеют две стороны – чувственную и умопостигаемую [5, С. 137—288].

Представляется достаточно очевидным, что интуитивизм и неореализм во всех их формах, включая теорию познания Н. О. Лосского, несовместим с научным подходом к описанию реальности. Во-первых, интуитивистская теория «прямого восприятия» прямо противоречит научно обоснованной физиологической и психологической теории восприятия – которая явно основана на концепции опосредованности (репрезентативности) любой формы чувственного восприятия, что делает невозможным тождество чувственного образа и объекта. Согласно научной теории восприятия, как мы отмечали выше, мы видим не вещь, а субъективный образ вещи, существующий в сознании, созданный посредством сложного, многоэтапного нейронального процесса, протекающего в нашем мозге.

Нет даже оснований думать, что образ в наглядном смысле «похож» на изображаемый им объект (подобно тому как, например, фотография похожа на объект-оригинал). Для того, чтобы субъект был способен адекватно действовать в окружающем его мире, необходимо и достаточно, чтобы субъективный образ этого мира был изоморфен (или хотя бы гомоморфен, т.е. частично изоморфен) этому миру. Изоморфизм – это понятие из теории множеств. Два множества изоморфны если между их элементами существует взаимно-однозначное соответствие. Кроме того, если на одном из множеств задано некое отношение между его элементами, то этому отношению также должно однозначно соответствовать некоторое другое отношение в изоморфном множестве. При этом взаимосоответствующие элементы изомофных множеств должны быть упорядочены взаимосоответствующими отношениями. Предполагается, что взаимосоответствующие элементы разных множеств и взаимосоответствующие отношения в этих множествах, могут иметь совершенно различную природу. Следовательно, изоморфизм не предполагает какого-либо наглядного сходства между образом и объектом. Однако, если образ и объект изоморфны, то образ содержит полную информацию об объекте, а объект об образе, так что имея образ возможно восстановить объект и наоборот. Но при этом образ может быть совершенно не похож на объект, а объект – на образ. Пример такого изоморфизма: фильм и компакт-диск – которые содержат полную информацию друг о друге. Следовательно, они изоморфны друг другу, но наглядно совершенно не похожи друг на друга. Отсюда вытекает, что нет никакой необходимости в том, чтобы чувственный образ был наглядно похож на изображаемый им предмет. Таким образом, научная теория восприятие исключает не только возможность прямого постижения субъектов предметов «внешнего мира», но также ставит под сомнение и «наивный реализм», т.е. представление, что вещи «сами по себе» именно таковы, какими мы их воспринимаем. Следовательно, если верна интуитивистская теория познания, которая говорит нам о том, что мы видим «сами вещи» и видим их такими, какими они реально существуют, то мы должны полностью отказаться от научной концепции восприятия, а если верна научная теория восприятия – то явно ошибочна интуитивистская теория познания.