Юлия Мелащук - Слёзы живут в животе, или Записки психоаналитика. Как научиться выдерживать неидеальную жизнь

То была пятидневная школа обучения для тренеров, где общение с ребятами с утра до вечера создавало атмосферу «семья напрокат».

Руслан излучал убойную жизнерадостность и какую-то непоколебимую уверенность. К таким всегда тянутся люди за порцией оптимизма и стабильности. Именно такой типаж героя в каком-нибудь боевике или фильме-катастрофе спасает всех вокруг и всегда знает, что делать.

Как-то мы с ним пили кофе, и он сказал:

– Моей жене нужен психолог.

Воздух вдруг потяжелел, а синие глаза Руслана стали такими печальными, что в тот момент я его не узнала.

– Ей нужна помощь. У меня рак. И она не может с этим справиться.

Внутри всё сжалось, а сердце на мгновение притихло. Захотелось замолчать.

Вокруг продолжали смеяться и переговариваться люди, но теперь это казалось нелепым..

На столике стояла вазочка с круглыми разноцветными камешками. На одном из них мой взгляд задержался – камень был черным.

Он затерялся в красках других камней, так же, как и горе Руслана спряталось под маской его жизнерадостности.

Руслан тоже смотрел на этот камень, пряча свой подбородок в голубой шарф.

Жутким было то, что он говорил не о своей боли. Он абсолютно не переживал за свою жизнь, но его душа разрывалась на куски от страданий жены.

– Что это? – Пустилась я в психоаналитические размышления.

Психологическая защита в виде отрицания? Или запрет на переживание своих эмоций?

Я внимательно посмотрела ему в лицо. И увидела сильного человека, который справился с наличием монстра, пожирающего его организм. Он стоически пережил бы любой исход ситуации, если бы не страдания близких.

В конце обучения был мини-выпускной. Руслан достал саксофон, который привез с собой, и заиграл. А я разрыдалась.

Ребята наслаждались музыкой. А я плакала так, что не могла остановиться.

Я чувствовала в своих слезах всю горечь несчастья, и неозвученное отчаяние Руслана, и страх его жены.

А ещё захотелось скорее прибежать домой, перецеловать тёплые макушки своих родных, обнять всех и замереть, забетонировать это мгновение.

******

Воображаемое и реальное.

С Алей мы могли болтать сутками напролёт. Тот, кто услышал бы эти разговоры, сдал бы нас в психушку.

И скорее всего, мы бы этого даже не заметили, а продолжали бы увлечённо дискутировать на темы метафизики, многослойной реальности и снов во снах.

Особенно философский поток любил нас догонять на природе. Идём мы как-то по лесу и выбираем полянку. С собой плед, бутерброды и бутылочка вина. При этом обсуждаем, как отличить объективную реальность от воображаемой.

– Откуда ты знаешь, что я существую? Может, ты сейчас идешь пить вино со своим воображением? – спрашивает Аля.

Стало как-то не по себе. Большие наивные глаза смотрят на меня абсолютно серьёзно. За ее ухом торчит огрызок от карандаша (в мире смартфонов она до сих пор любит всё записывать в блокнот).

Аля – писательница, и она всегда должна быть наготове, если вдруг муза будет пролетать и стрелять в нее сюжетами.

Худые коленки сиротливо выглядывают сквозь рваные джинсы. В руках клетчатый плед и картонные стаканчики.

Несмотря на сказочную атмосферу леса, Аля выглядит абсолютно реальной.

– Да ну тебя, напугала, – говорю я.

Продолжая шумно обсуждать реальное с нереальным, мы располагаемся на милой полянке. Открываем вино, достаем бутерброды.

Я поднимаю свой картонный бокал, чтобы сказать что-то многозначительное, и вдруг…

– Аля, а ты в курсе, что мы сидим в центре собачьего кладбища?

С ней мы всегда вляпывались в какие-то истории, которые потом разбирали и находили в них что-то символическое и очень знаковое.

Мы были, как два археолога на раскопках метафизического, и это было бесконечно увлекательным.

А потом она уехала. Расстояние надломило ту мистическую, с шизоидным наклоном, атмосферу наших диалогов.

Но в моём поле она останется навсегда. И не важно, реальной она была или воображаемой.

Утром подхожу к зеркалу. Внимательно смотрю на себя.

Кто эта женщина в отражении? Как ее видят другие?

Интересно, если бы я год не видела себя в зеркале, что бы я почувствовала, заглянув в него?

Размышляя о внешности, ассоциативно вспоминаю ситуацию из жизни.

Когда-то давно я работала в одной компании, и к нам пришла интересная и умная новенькая. Через пару месяцев мы с ней полетели в командировку. А вечером, после работы, пили вино на балконе и, как полагается в таких случаях, откровенничали.