Виктор Сиротин - Цепи свободы. Опыт философского осмысления истории

Словом, при всём своём своеобразии народы Европы, разбившись на «государственные единицы», нашли возможность объединиться в некое культурно-историческое целое (последнее, однако, не гарантировало мирное существование ввиду объективных несовершенств homo sapiens , на что мы, понятно, отвлекаться не будем). История даёт множество примеров того, что разное мировосприятие , верование и культура, по факту, свидетельствуя о качественно ином племенном образовании, находится среди главнейших причин развязывания войн. Если «разница» психологического плана была очевидна, а культурные составляющие ясно свидетельствовали об «опасной» или просто «другой» энергии роста, тогда сильная сторона, видя в слагающейся формации угрозу своему существованию, не останавливалась ни перед какими мерами, включая безжалостное подавление «исторического разномыслия». Так, в XIII в. орден Меченосцев захватил земли ливов и эстов, а Тевтонский орден – земли пруссов, в результате чего территория Германии на Востоке увеличилась вдвое. Земли полабских и поморских славян заселялись немецкими колонистами, а славянское население насильственно онемечивалось.

То же относится к государственным образованиям, в которых были сильны внутренние противоречия. При неспособности устранить их страны либо подпадали под пресс исторически стабильных государств (вспомним печальные для Речи Посполитой Три раздела ), либо их «пребывание в истории» становилось недолгим… В этих случаях государство , утеряв скрепляющие его единосущность интересы и чаяния всего народа , неизбежно распадается на этнографические и культурные составляющие, как то произошло с Югославией в 1991–1992 гг. Если же разрушительные процессы продолжались (возьмём хотя бы отделение Черногории в 2006 г. от, и без того политически и экономически ущербного, конфедеративного Государственного Союза Сербии и Черногории), то «составляющие величины», ничего особенного уже не составляя, обречены влачить исторически временное существование. А народы их, измельчившись до политического «щебня истории», – в это время разгоняются по всему миру её «ветрами».

По схожей схеме происходил упадок цивилизаций, развал могучих империй и государств. Поскольку ни сила, ни законы, ни самая изощрённая идеология не способны заменить то, что подспудно вызревает в недрах веками складывающегося самосознания этнически родственных (или чуждых), культурно близких (или далёких) народов.

Исторический опыт показывает, что эволюционное становление культурно и психологически близких народов крепче и надёжнее лукаво-юридических, «законных» и прочих соглашений. Уже потому, что последние зависят от завсегда не стабильных государственных интересов и общественных привязок, коих сменяют не редко искусственно выстраиваемые события. Эта вечная борьба «интересов» подчас выливалась в длительные кровавые войны, в конце которых забывался смысл борьбы, потому что исчезали исторические причины для начала её… Когда же эволюционное развитие исчерпывало себя, а динамику эвольвент более не двигали противоречия, тогда историческое движение несколько успокаивалось. Тому пример история Античного Мира. Она закончилась, как только исчерпал себя смысл Древнего Мира.

Великое Переселение народов стало подспорьем для становления новой – европейской цивилизации , которая, изживая в себе племенные языческие верования, препоручила себя христианскому учению. Обозначив рождение Новой Эры, христианство вошло в духовную и политическую жизнь нарождающихся стран. Новая парадигма развития homo sapiens «по историческому праву» оттеснила легендарное прошлое в стирающуюся временем историю, а творческое достояние великой древности – в музейные атрибуты.

Однако ни исторический опыт, ни новое учение не изменили принципов бытия народов, ибо агрессивность и воинственность их ничуть не уменьшились. Но, если, викинги, приобретя историческое имя, по-волчьи «выгрызали» из раннефеодальной Европы наименее жизнеспособные её звенья, то несметные полчища монгольских племён едва не поглотили перспективно обозначивший себя «запад».

Хуже обстояли дела в Киевской Руси. Так же, не являя собой единое целое, она не смогла выстоять против неисчислимых орд. Жертвенно приняв на себя тяжёлые и мутные волны Великой Степи, Древняя Русь сыграла для Европы ту же роль, что и древнее государство Урарту, на протяжении веков противостоявшее мощи ассирийских завоевателей. Таким образом, не вольною волею, а историческим «хотением» Русь дала сопредельным государствам историческую жизнь.