Дмитрий Боррони - Философия - рассуждения одного человека

– Вот недавно со мной произошел казус. Я вышел из электрички, и тотчас же хотел позвонить, но этого сделать не смог, так как понял, что телефон забыл в электричке, а та уже уехала на следующую остановку, сорок седьмой километр. Я побежал с платформы Раменское, в сторону сорок седьмого километра, и добежав до следующей остановки, я попросту опоздал на электричку. Машинист – сволочь, закрыл перед носом дверь, и послав меня на три буквы, тронулся вместе с электричкой в сторону Москвы. Я тогда потерял всякую надежду на то, чтобы найти свой телефон. Он, по сути, если он остался в электричке, уехал в Москву, и вернуть его уже не представлялось возможным. Тогда я, с другого телефона позвонил на свой номер, и мне ответил приветливый женский голос:

– Алло! Вы знаете владельца этого телефона?

– Да. – радостно ответил я. – Это я.

Мы договорились встретиться на платформе сорок седьмого километра, в первом вагоне на Голутвин. И когда я прибежал на станцию, и начел искать глазами ту, которая нашла мой телефон, девочку, та сама подошла ко мне молодая блондинка. У нее были короткие волосы подстриженной челкой наискось, и голубые глаза. Она отдала мне мой телефон. Отдала просто потому, что была честной девочкой. Ей не надо чужого, у нее есть просто, СОВЕСТЬ. Так что есть еще честные люди. Есть.

Теперь вернемся к истории. Я вспомнил эту историю потому, что она похожа на ту историю, которую я хочу Вам рассказать.

– Свое несчастья – горе. Несчастья других – радость. Интересно, почему так? Почему так, а ни иначе? Почему другие видя горе иных – злорадствуют. Может быть, потому, что горе обошло их стороной? Но разве можно злорадствовать при этом? Ведь горе может, так или иначе, постучаться в дверь к кому угодно. Радоваться тут нечему, тем более злорадствовать. Впрочем, человек может позлорадствовать, если – недруг попал в беду, у него что-то не получается, появились проблемы со здоровьем. При этом мы думаем: «Вот и дождались. Теперь Вы испытаете на своей шкуре то, что когда-то пережили (МЫ). Чтоб… пусто было! Чтобы… испытали все те злоключения и страдания, которые пережили (МЫ). Мы желаем…». Впрочем, не будем писать о том, что мы желаем своим недругам. Это дело личное, и у каждого свое. Что касается своего горе, то тут совсем иначе. Есть поговорка в народе: «пришла беда, открывай ворота». Не знаю, правдива эта пословица или нет, но от несчастья не скрыться, не убежать. Оно все равно рано или поздно настигнет нас. В церкви сказали б: это испытание веры. Какая тут вера? Если человек заболел ВИЧ или раком, туберкулезом или того хуже, ДЦП. Что сказать тем родителем, у кого дети, да и сами они – колясочники. Что это испытание? Проверка веры на ее прочность? Всю свою жизнь провести в инвалидном кресле, а еще так мы молоды. Некоторым из нас нет и двадцати. Нам бы учиться и учиться, а в место этого мы получаем пенсионное удостоверение, и розовую справку, в которой написана группа. И пусть человек вообще человек – растение, первую группу все равно не дадут, а если дадут, то за взятку. Поэтому те люди, которые не могут передвигаться и работать, имеют лишь вторую группу инвалидности. А те люди, которые вполне здоровы, миллионеры или миллиардеры, которым полагается по статусу личный водитель, те имеют первую группу инвалидности. Но, впрочем, что мы все о грустном, перейдем снова к рассуждению человеческого горя. Хотя это тоже о грустном. Скажите, разве не горе, когда человек идя к врачу за помощью, получает от него не помощь, а лишь только одни страдания. Представьте, пришел человек к врачу, а он даже давление не изволил померить. Выслушал, отписался, и все. Что касается болезней, то тут как карта ляжет. Если человек молод, то еще можно что-то прописать, а если уже в годах, то и лечить не стоит. Сваливают на возрас и посылают умирать. Как писал Гоголь в своем произведении «РЕВИЗОР», Артемий Филиппович Земляника, попечитель богоугодных заведений, говорил: если больной умрет, то он и так умрет. Если ему суждено выздороветь, то он и так выздороветь. Сейчас, в конце двадцатого и на пороге двадцать первого века ничего не изменилась. Людей не лечат, только деньги и деньги с них берут. Обнаглели. А с тех пор как все учения стали платным, нечего в институте делать. Знаешь строение человека, где что находиться и ладно, остальное и так сойдет. Горе, горе и есть. Вы спросите, почему я пишу эти строки, Вы скоро это поймете. Я постараюсь написать в этом произведении, как врачи лечат своих пациентов.