Михаил Бахтин - Автор и герой в эстетическом событии

В поздних фрагментах мысль Бахтина приходит к полному самосознанию и определяет себя как «гуманитарную науку». Снова можно сказать, что здесь сохраняется «память» о «проблеме чужого Я», но на первый план выступает проблема понимания текста и чужой культуры. Очевидно, это проблема герменевтическая; и с изумлением, действительно, перед неисповедимостью судеб, идей можно констатировать, что в 60-е годы русская мысль в лице ссыльного мыслителя, преподавателя провинциального педвуза Михаила Бахтина пришла к вещам, очень близким к тем, которые обрела немецкая философия, прошедшая через Дильтея, Э. Гуссерля, диалогистов, М. Хайдеггера, остановившись наконец на Х.-Г. Гадамере, представившем синтез положений данного «гуманитарного» – «герменевтического» направления. Читатель настоящей книги имеет возможность оценить самобытность бахтинской герменевтики, учитывая стоящий за ней историко-философский фон. Если же говорить собственно о бахтинской «идее», то в 60-е годы она вернулась к ряду представлений, родившихся в 20-е годы, – но уже на новом уровне: за спиной у Бахтина к этому времени – проработка проблем диалога, «смеховой культуры», языка.

Комментарий к философским работам Бахтина имеет несколько задач. Во-первых, это неизбежный «реальный» комментарий. Во-вторых, нашей целью было увидеть данное конкретное произведение Бахтина в контексте всего его творчества; в частности, сюда входит уразумение специфики бахтинских философских понятий, категорий и терминов. В-третьих, мы предприняли попытку определить место творчества Бахтина (в частности, и каждого комментируемого труда) как в русской, так и в западноевропейской философии. Разумеется, мы сознаем всю ограниченность наших усилий; единственное наше оправдание в том, что эта попытка исследовательского комментария и осмысления всего философского бахтинского корпуса на сегодняшний день первая и беспрецедентная. С другой стороны, мы оставили за собой право пользоваться реальным комментарием в предшествующих русских изданиях трудов Бахтина [40] Написано в 1990-х годах. – Прим. ред. .

ЭСТМ.М. Бахтин. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

ВЛЭМ. Бахтин. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

ДМ. Бахтин. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1963.

РМ.М. Бахтин. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1990.

ЛКСМ.М. Бахтин. Литературно-критические статьи. М., 1986.

МФЯВ.Н. Волошинов. Марксизм и философия языка. М., 1993.

ФМЛП.Н. Медведев. Формальный метод в литературоведении. М., 1993.

ПТДМ.М. Бахтин. Проблемы творчества Достоевского. М., 1994.

ИОИскусство и ответственность // ЭСТ. С. 5–6.1 [41] Ниже указаны источники текстов Бахтина – трудов, которые мы перепечатываем и на которые ссылаемся в данном издании. – Прим. сост.

ФПК философии поступка // Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984–1985. М., 1986. С. 80–138.

АГАвтор и герой в эстетической деятельности // Философия и социология науки и техники… С. 138–157 (I фрагмент); ЭСТ. С. 7–180 (основной текст).

СМФПроблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве // ВЛЭ. С. 6–71.

СРСлово в романе // ВЛЭ. С. 72–233.

ВХФормы времени и хронотопа в романе // ВЛЭ. С. 234–407.

ПРСИз предыстории романного слова // ВЛЭ. С. 408–446.

ЭРЭпос и роман // ВЛЭ. С. 447–483.

РГ Рабле и Гоголь // ВЛЭ. С. 484–495.

ООтвет на вопрос редакции «Нового мира» // ЭСТ. С. 328–335.

МГНК методологии гуманитарных наук // ЭСТ. С. 361–373.

ПТПроблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа // ЭСТ. С. 281–307.

1970–1971

Из записей 1970–1971 годов // ЭСТ. С. 336–360.

ПКДК переработке книги о Достоевском // ЭСТ. С. 308–327.

ПРЖПроблема речевых жанров // ЭСТ. С. 237–280.

ФОГНК философским основам гуманитарных наук // ЭСТ. С. 409–411.

БПЛекции и выступления М.М. Бахтина 1924–1925 гг. в записях Л.В. Пумпянского. (Вступительная заметка, подготовка текста и примечания Н.И. Николаева) // В изд.: М.М. Бахтин как философ. М., 1992. С. 221–252.

Целое называется механическим, если отдельные элементы его соединены только в пространстве и времени внешнею связью, а не проникнуты внутренним единством смысла. Части такого целого хотя и лежат рядом и соприкасаются друг с другом, но в себе они чужды