Алексей Маслов: Конфуций. Беседы с одиноким мудрецом

У его учения нет постоянной формы. Это даже не доктрина, не философия со своими жесткими постулатами, а особого рода размышления, переходящие в тонкое восхищение ритуальной сущностью жизни. Это вся бездна этико-политических, социальных и символических смыслов, присущих китайской цивилизации. Это и чувство принадлежности к некоему сообществу людей, связанных единым ритуалом, единым переживанием, едиными правилами общения.

Величие Конфуция, его символичность внутри самой культуры абсолютно заслонили его реальный образ человека упорного и несговорчивого, переживающего и страдающего, неудачливого при жизни и духобоязненного, терпеливого с одними учениками и невыносимого с другими. Но он очень живой – и в этом обаяние его образа.

История, возвеличивая человека до символа, убивает в нем реальную жизнь. И современный Конфуций – продукт тысячелетнего подправления образа скромного наставника – «мудреца Куна», или Кун-цзы, по имени Цю (дословно «Холм») и по прозвищу или второму имени Чжун-ни.

Он стал одним из двух китайских философов, которые «удостоились» латинизации своих имен: написанное латиницей, его имя выглядит как «Confucius», откуда и пошло русское «Конфуций» (другим философом был Mencius, или Мэн-цзы).

Сегодня мы знаем Конфуция таким, каким его захотели представить комментаторы и исследователи, таким, каким его хотела видеть официальная китайская историография начиная с V–VI вв. Именно их усилиями перед нами предстает величественный облик Учителя Учителей, непоколебимого в своей мудрости и нравственности.

На первый взгляд, в этом нет ничего удивительного – сколько известно случаев, когда реальные исторические персонажи были буквально погребены под напластованиями мифов, легенд и преданий. Каждый, кто внес вклад в духовное развитие человечества, сегодня предстает перед нами как совокупность образов и преданий.

Но в личности Конфуция есть своя тайна – тайна, которую тщательно оберегает вся китайская традиция. Это – загадка самой личности Конфуция, загадка его Учения, его посвящения и его школы. Это – загадка его становления и воспитания, тайна сокрытого смысла его проповеди. И этот истинный Конфуций не был лишь одним из философов или служивых мужей из обедневших аристократических семей эпохи Чжоу. Он вообще не был «философом» в том западном смысле этого слова, которое в него обычно вкладывается. Не был он и проповедником неких морально-этических норм и государственных доктрин, хотя при желании такие мысли можно отыскать в его высказываниях. При жизни он особенно ничем не прославился и был чаще гоним, чем привечаем. Он не сумел воплотить в действительность практически ни одной своей идеи по поводу «человеколюбивого управления» царствами, а его статус духовного наставника и проповедника вызывал у многих скепсис или даже резкое отторжение.

Чтобы «разгадать» Конфуция, чтобы понять коды его слова, надо прежде всего понять, чему он сам обучался и что хотел передать. И для этого на время придется забыть о многих традиционных версиях восприятия Конфуция: Конфуций – философ, Конфуций – символ китайской нации, Конфуций – обожествленный мудрец.

Каким был этот человек без последующих наносов канонизации, обожествления и превращения в абсолютный символ восточной мудрости? Был он философом, как его представляют традиционные версии, или носителем какого-то очень древнего знания, которое Конфуций решил использовать для государственного служения?

Так кем же был тот настоящий Конфуций?

1,6