Коллектив авторов - Аристотель. Идеи и интерпретации

Превращённое в кровь питание протекает по венам в каждое из подобочастных. Питающая сила (θρεπτικῆς δυνάμεως) в каждой из частей усваивает питание и превращает его в сущность подлежащего (ὑποκειμένου οὐσίαν) [468], а это приводит к росту во всех направлениях (κατὰ πᾶσαν διάστασιν) [469].

«А поскольку природа отвечает также за форму (σχήματος) частей, то при возникновении избытка подлежащей материи, она равномерно растягивает применительно к материи (ἐφαπλοῖ ἐπὶ ταύτην) каждый из эйдосов, и таким образом мы говорим, что всякая часть возросла в той самой мере, в какой произошло растяжение форм (ἐπέκτασιν τῶν σχημάτων). И также, как при возрастании количества воды внутри кишки её внешняя поверхность (περιφέρεια) в каждой своей части принимает ту же меру растяжения (ἐπέκτασιν), так если материя вещей возрастающих увеличивается в количестве, их эйдосы в той же мере растягиваются (τὰ εἴδη ὁμοτίμως ἐπ’ αὐτὴν ἐφαπλοῦσθαι)» [470].

Слова о растяжении эйдосов и форм свидетельствуют о том, что Филопон говорит не о сущностном, но о количественном эйдосе.

Отметим, что традиция рассуждений о росте и растущем продолжила существование и в платоновской традиции, которая вобрала как аристотелевские так и стоические элементы. Современник Филопона Симпликий (c. 490 — c. 560) пишет в комментарии на «Категории» Аристотеля:

«И хотя материя непрерывно течет (ῥέῃ συνεχῶς), и кто-то с этим согласится (τοῦτο δοίη τις), и у тел до бесконечности (ἐπ’ ἄπειρον) имеются прибавления и убавления, но сходным образом есть нечто, что очевидно пребывает (τὸ μένον), будь то второе подлежащее (τὸ δεύτερον ὑποκείμενον), как это именуют некоторые, либо индивидуально определенное (τὸ ἰδίως ποιόν), как говорят другие, или видовая сущность (ἡ κατὰ τὸ εἶδος οὐσία), или индивидуальная и составная сущность (ἡ ἄτομος καὶ σύνθετος οὐσία), или нечто подобное, что и в изменениях устойчиво и остается узнаваемым (γνωρίζεται) от начала до конца. Речь идет о зримых [вещах], а не о невидимом и вызывающем споры» [471].

Примечательно, что Симпликий упоминает о стоическом концепте ἰδίως ποιóν, который самым активным образом использовался в дебатах стоиков и платоников относительно сохранении идентичности индивидом. Из приводимого Симпликием перечня можно сделать вывод, что ἰδίως ποιóν = τὸ δεύτερον ὑποκείμενον = σύνθετος οὐσία.

В разделе, завершающей комментарий на «Категории», Симпликий еще раз обращается к той же теме, приводя замечательный пример. Он прилагает понятие роста к нумерически разным объектам, имеющим разное подлежащее. Эти объекты всего лишь «одноименны», но имеют тождественный «эйдос».

«Нужно полагать, что остающееся тем же по форме (μορφῇ) и качеству (ποιότητι) способно возрастать, приобретая различие лишь по величине, например, эйдос Александра [Великого] был и в оправе перстня, и у колосса Александра, изображенного (σχηματισθέντι) на горе Афон [472]. Поэтому, говорят, что и индивидуально определенное (ὁ ἰδίως ποιὸς) с младенчества до старости пребывает (διαμένειν) тем же при меняющемся количестве (τοῦ ποσοῦ ἀμειβομένου), но сохраняющемся эйдосе. И напротив, если величина остается той же, ничто не препятствует изменению по качеству (μεταβάλλειν κατὰ ποιότητα), например перебродившее вино по качеству изменилось, но по количеству (τῷ ποσῷ) пребывает тем же» [473].

Как видно, «индивидуально определенное» связано у Симпликия с узнаваемостью и уникальностью черт облика, но не с тождеством по материи и подлежащему [474].

Многие вопросы, разработанные в философии, были заимствованы христианским богословием и приспособлены для его нужд. Так произошло и в проблемой идентичности индивидуального тела [475]. Проблема сохранения земным «текучим» телом своей идентичности и проблема преемственности тела воскресения по отношению к земному телу обсуждалась Оригеном (184/185-253/254) в раннем, написанном еще в Александрии, трактате «О воскресении» [476]. В оригинале это сочинение не сохранилось, но большая его часть доступна в подробном пересказе Мефодия Олимпийского, который в своем трактате с тем же названием цитирует и критикует Оригена [477].

Нужно отметить, что данная проблема является у Оригена частью учения о душе и различных телах, которые она может принимать. Учение можно суммировать следующим образом. Разумные сущности — ангелы, людские души, демоны — бестелесные сами по себе, были сотворены прежде тел, но в случае надобности они могут пользоваться телами [478]. Душа, которая по своей природе бестелесна и невидима, находится во всяком телесном месте, имея тело, подобающее (οἰκείου) природе этого места. Иногда она отлагает тело, которое требовалось ей прежде, но перестало отвечать ее изменившемуся состоянию, и меняет его на следующее, а иногда принимает еще одно тело, в добавление к прежнему [479].