Михаил Бакунин: Анархия и Порядок (сборник)

См. письмо в Progres de Lyon . – Прим. Бакунина.

Революционные идеи .

Не справедливее ли было бы называть его правительством разорения Франции?

Letters a un Francais sur ia crise actuelle. Septembere 1870 (Письма к французу о современном кризисе. Сентябрь 1870).

«Общая идея Революции».

История французской революции Мишлэ, т. III.

В Варенне был узнан и задержан убегавший Людовик XVI, в Пильнитце он был заключен.

Письма к Французу о современном кризисе. Сентябрь.

Бернские Медведи и Медведь С. – Петербургский, патриотическая жалоба отчаявшегося и униженного швейцарца. Невшатель 1870.

Сам Бакунин. – Дж. Г.

Прудон. Общие идеи Революции. – Прим. Бакунина.

Луи Блан, История Революции 1848 г., т. II. – Прим. Бакунина.

Они не могли назвать «преступлением» подавление июньского восстания и «преступниками» тех, кто предоставил свои услуги для этого кровавого дела, ибо они сами были в числе палачей. Виктор Гюго был «один из шестидесяти представителей, посланных Учредительным Собранием, чтобы подавить восстание и направить атакующую колонну», и 25 июня «он стоял лицом к лицу с повстанцами из одной из соседних с Вогезской площадью улиц» (В. Гюго. Действия и речи со времени изгнания. V. Hugo, Acts et paroles depuis l'exil). Что же касается Кине, он говорит: «В качестве полковника одиннадцатого легиона, стоявшего на страже Собрания, я охранял его. Бонапартисты были душой восстания (sic); я же защищал республику… Может быть, Луи Бонапарт вернулся с триумфом, если бы июньское восстание восторжествовало» ( Edgar Quinet, acant l'exil ). – Дж. Г.

До сих пор Бакунин сохранял со своим произведением характер письма, адресованного лично к некоему другу. Начиная с следующего абзаца, он покидает форму послания. – Дж. Г.

Слова «Руана» нет в рукописи: оно прибавлено в корректуре. Руан был занят пруссаками 8 декабря 1870 г. – Дж. Г.

Вот в каких выражениях г. Луи Блан описывает положение на другой день после победы, одержанной в июне буржуазными национальными гвардейцами над рабочими Парижа:

«Ничто не смогло бы изобразить положение и вид Парижа в течение часов, предшествовавших и немедленно следовавших за окончанием этой неслыханной драмы. Едва осадное положение было объявлено, как полицейские комиссары отправились по всем направлениям, приказывая прохожим идти по домам. И горе тому, кто вновь появится до нового приказа на пороге дома! Если декрет застиг вас одетыми в буржуазный фрак далеко от вашего жилища, вас препровождали домой от поста до поста и требовали больше не выходить. Так как были арестованы женщины с записками, спрятанными в прическе, и патроны были найдены за обшивкой фиакров, то все давало повод к подозрению. Гробы могли содержать порох: к похоронам относились недоверчиво, и трупы на пути к вечному упокоению были отмечены как подозрительные. Напитки, доставляемые солдатам (национальной гвардии, разумеется), могли быть отравлены: из предосторожности арестовывали несчастных продавцов лимонада, и пятнадцатилетние маркитантки внушали страх. Гражданам было запрещено показываться у окна и даже оставлять открытыми ставни, ибо шпионство и убийство было там, на страже, разумеется! Лампа, перемещающаяся за стеклом, отблеск луны на черепице крыши были достаточны, чтобы распространить ужас. Оплакивать ошибки повстанцев; плакать среди стольких побежденных, среди тех, кого любили, никто не сумел безнаказанно. Расстреляли одну молодую девушку за то, что она щипала корпию в лазарете восставших для своего возлюбленного, может быть, для своего мужа, для отца!

Париж в течение нескольких дней имел вид города, взятого приступом. Количество разрушенных домов и зданий с брешами, пробитыми пушечным ядром, свидетельствовали в достаточной мере о могуществе этого великого усилия, сделанного народом, доведенным до крайности . Улицы были перерезаны шеренгами буржуа в мундирах; перепуганные патрули бродили по мостовой… Говорить ли о репрессиях?

„Рабочие! И все вы, кто держит еще оружие, направленное против Республики! В последний раз, во имя всего, что есть почитаемого, святого и священного для людей, сложите ваше оружие! Национальное Собрание, вся нация целиком просит вас об этом. Вам говорят, что вас ждет кровавая месть: это наши враги, ваши враги говорят так! Придите к нам, придите как братья, раскаявшиеся и подчинившиеся закону, и объятья Республики готовы принять вас“.