Борис Кузнецов - Философия оптимзма

Основа гносеологического оптимизма — реальное, объективное ratio мира. Гносеологический оптимизм в основном и состоит в констатации такого ratio. Оптимистическая оценка познания — это прежде всего констатация реальности, физической реальности его объекта и, следовательно, его результатов. «Все действительное оптимистично». В этой фразе оптимистичность характеризует не оценку, а ее объект, и это не стилистическая погрешность, а расширение понятия оптимизма, перенос этого термина на объективную ситуацию, которая гарантирует или по крайней мере с определенной вероятностью обещает реализацию оптимистического прогноза.

«Все действительное оптимистично» — не фраза «под Гегеля», такое утверждение на самом деле близко к своему прообразу. В самом деле, «все действительное разумно» включает в определение реальности некоторую постигаемую разумом структуру, некоторое ratio, видит в каждом элементе реальности нечто связывающее его с упорядоченным целым. У нашего современника формула Гегеля ассоциируется с самыми рациональными (и даже рационалистическими, но с солидным сенсуальным, эмпирическим и даже экспериментальным сопровождением) картинами. Наш современник, пожалуй, вспомнит квантовомеханическое представление о частице, в которой сосредоточено поле, о частице, которая участвует во взаимодействии других частиц, может быть даже — в универсальном взаимодействии всех элементов Вселенной. Бытие частицы, как только что было сказано, включает ее связь с упорядоченным целым. Именно с упорядоченным, обладающим объективным ratio, не с хаосом, а с космосом. Взаимодействие всех элементов космоса включает универсальное бытие в бытие частицы. Изолированных в пространстве частиц современная физика не знает.

Но она не знает и частиц, изолированных во времени, частиц без прошлого и будущего. Если искать рациональный физический смысл в давно известном философии превращении ratio в гарантию бытия, то ведь рациональна не только мгновенная структура мира, но и его эволюция. В каждом элементе бытия должно присутствовать нечто связывающее этот элемент бытия с пространственно-временным целым; каждый элемент бытия — не только реальный итог прошлого, но и реальный прогноз будущего.

Здесь следует остановиться несколько подробнее на современных физических эквивалентах абстрактных коллизий бытия. Возьмем совокупность мировых точек , т. е. пространственно-временных положений частицы, констатаций ее пребывания в данный момент времени в данной точке пространства. Что такое движение частицы, включающее эти четырехмерные мировые точки, что такое четырехмерная мировая линия частицы — физический или чисто геометрический образ? Обладает ли мировая линия физическим бытием?

Простой переход от одной пространственной локализации к другой, от одних пространственных координат к другим вместе с переходом от одного значения временной координаты к другому значению — это еще не физическое бытие. Допустим, что мировая линия обладает подобным бытием, что она не сводится к смене четырехмерных локализаций, что она заполнена событиями, несводимыми к такой смене. Предположим, например, что в мировых точках происходят трансмутационные акты, что частица одного типа превращается в частицу другого типа, а затем эта новая частица вновь переходит в частицу исходного типа. Насколько такая гипотеза физически обоснована, здесь безразлично, перед нами условная иллюстрация некой несомненной коллизии.

Теперь возникает вопрос: обладают ли физическим бытием трансмутационные акты, которые должны гарантировать бытие мировой линии? Трансмутация частицы, превращение частицы одного типа в частицу другого типа состоит в переходе к иной массе, к иному заряду — предикатам, которые означают определенную мировую линию, определенное поведение частицы в тех или иных полях. Трансмутация теряет физический смысл, если здесь не прогнозируется какая-то эвентуальная мировая линия. Локальное событие и воплощенное в ней макроскопическое целое — в данном случае мировая линия — неотделимые друг от друга компоненты бытия.

Сопоставим этот вывод — естественное и почти само собой разумеющееся обобщение современной неклассической науки — с его историческими прообразами. В сущности, дифференциальное исчисление или, вернее, дифференциальное представление о движении уже содержало мысль о макроскопическом интегральном процессе. Мы включаем в «теперь», в бытие некоторой частицы в данный момент, ее скорость, предельное отношение ее эвентуального движения к времени. Для этого прогнозируемое перемещение и необходимое для него время стягиваются в точку и в мгновение. Их предельное отношение — скорость частицы. Но этого мало. Мы прогнозируем ускорение частицы и, вновь стягивая в точку предстоящее движение, можем судить об энергии, массе и заряде частицы.