Питер Сингер - Гегель - краткое введение

Гегель — не ортодоксальный теист, не пантеист, не ате­ист. Кто еще остается? Несколько лет назад знаток фило­софской системы Гегеля Роберт Уитмор предположил, что Гегель был панентеистом. Этот термин происходит от гречес­ких слов, означающих «все в Боге». Панантеизм учит, что все во вселенной является частью Бога, но — и здесь суще­ствует отличие от пантеизма — Бог есть нечто большее, чем вселенная, потому что он есть целое, а целое больше, чем сумма всех его частей, так же как человек больше, чем все его клетки, составляющие его тело, хотя человек неотделим от своего тела. С этой точки зрения Бог есть нечто большее, чем все части вселенной, но неотделим от нее. Так же как простые клетки не равнозначны человеку, так и отдельные части вселенной не равнозначны Богу. Объяснение Уитмо­ра кажется правдоподобным не только потому, что оно со­гласуется с гегелевскими высказываниями непосредственно о Боге, но и потому, что оно придает смысл главному воп­росу философии Гегеля. Если Бог есть абсолютная идея, окончательная реальность вселенной, целое ее частей, по­нятно, почему абсолютная идея должна проявиться в мире и в нем развиться в самопостижение. Бог нуждается во вселенной так же, как человек нуждается в телесной обо­лочке.

Мысль о том, что нужно доказывать существование Бога, невыносима для многих верующих. То, что так рассуждал о Боге Гегель, с их точки зрения, является основанием для того, чтобы считать его философию нерелигиозной. Но я полагаю, что это ошибка. Ибо Гегель понимает Бога не как нечто вечное и неизменное, но как сущность, которой нужно проявить­ся в мире, и, проявившись, улучшить мир, чтобы самой стать лучше. Это необычная, хотя и убедительная точка зрения. Она подчеркивает необходимость развития: ибо движение истории вперед есть путь, который должен пройти Бог, что­бы достичь совершенства. Возможно, в этом кроется секрет огромного влияния, которое Гегель, несмотря на весь свой внешний консерватизм, оказал на радикальных и революци­онных мыслителей.

После смерти Гегеля философы, считавшие себя его после­дователями, раскололись на два лагеря. Ортодоксальные или правые гегельянцы придерживались взглядов Гегеля после­дних лет, согласовывали его религиозные взгляды с идеями протестантской ветви христианства и признавали в целом позитивное отношение Гегеля к прусскому государству, ко­торое явствовало из его работы «Философия права». Кон­сервативная школа гегельянства не выдвинула сколько-ни­будь значительных мыслителей, хотя в течение нескольких лет имела в Берлине статус полуофициальной философской школы. Затем ортодоксальное направление в философии пришло в такой упадок, что в Германии 1860-х гг. филосо­фия Гегеля совершенно вышла из моды.

Другой лагерь совершенно отличался от первого. В него входила группа молодых философов с радикальными взгля­дами, отношение которых к философии Гегеля напоминало отношение Гегеля к философии Канта. Например, Гегель счи­тал ошибкой включать идею Канта о «вещи-в-себе» в его общую философскую систему. Точно так же радикалы счи­тали ошибкой включать в философскую систему Гегеля его принятие христианства, прусского государства, а также об­щих условий своего времени. Эту группу называли молоды­ми или левыми гегельянцами. Будущее было за ними.

Молодые гегельянцы считали, что философия Гегеля под­черкивает потребность в более совершенном мире, в кото­ром будет преодолено противопоставление индивида и об­щества, потребность в разумно организованном мире, мире подлинной свободы, короче говоря, потребность в мире, от­ражающем абсолютное превосходство человеческого духа и власть разума. По мнению младогегельянцев, этот более со­вершенный мир не был простым утопическим идеалом, со­зданным по чьей-то прихоти. Этот мир был кульминацион­ной точкой исторической и философской аргументации ге­гелевской системы. Формирование этого мира было диалек­тической необходимостью, соединением и примирением всех противоречивых элементов в существующем мире.

Младогегельянцы с насмешкой относились к идее о том, что Германия 1830-х гг. станет воплощением надежд, ко­торые возлагал на нее Гегель в своей философской систе­ме. Они стремились найти пути достижения своих ради­кальных предвидений. Сначала младогегельянцы обрати­лись к религии, считая ее главным препятствием в обще­стве, не позволяющим полностью реализоваться потенци­альным возможностям индивида. Развивая идеи, намеками содержавшиеся в разделе о «несчастном создании» рабо­ты «Феноменология духа», младогегельянцы доказывали, что религия есть форма отчуждения. Человек создает Бога, а затем воображает, что Бог сотворил его. Человек включает в свое представление о Боге все лучшее, что есть в нем самом: знания, доброту и способности. Затем человек по­клоняется образу, сотворенному им самим, и в сравнении с ним видит себя невежественным, грешным, слабым. Что­бы вернуть людям все их возможности, нужно заставить их понять, что именно люди являются высшей формой боже­ственного.