Теодор Ойзерман - Размышления. Изречения

Способность забывать не менее существенна, не менее значима для человеческой жизни, чем способность запоминать и удерживать в его памяти. Возможно даже, более существенна.

Мы так снисходительны к великим мира сего и так нетерпимы к тем, кто обойден судьбой.

То, что люди смертны – неопровержимое свидетельство господства природы над человеком. Но вопреки этому неоспоримому факту, философы и ученые нового времени твердят о господстве человека над природой. При этом они до невозможности узко, несмотря на существование астрономии, понимают слово «природа».

Многие люди, (а может быть, и все мы) подобны матрешке. Внутри такого человеческого индивида пребывает другой индивид, другой человек, а в нем опять же еще один человек. И то, что называют единством личности, единством самосознания есть всего лишь иллюзорное самосознание. Личность многолика.

Страх нередко порождает страх, причиной которого оказываются не внешние обстоятельства, а некий внутренне присущий сознанию (или подсознанию) многих (но важно подчеркнуть, не всех) людей изначальный страх.

Современному обществу угрожает сочетание все еще не изжитого бескультурья с новейшими техническими достижениями.

Вера в свои силы всегда является достоинством даже тогда, когда она оказывается самообманом [30].

Мы не терпим, когда нас обманывают другие, но охотно тешим себя самообманом.

Одни живут прошлым, другие будущим, третьи – настоящим. Таковы три способа жизни в настоящем.

Честолюбие – единственная великая страсть, которая присуща и посредственным людям.

Ангелов пишут с натуры. С младенцев [31].

Больше всего человек лжет самому себе и притом из самых лучших побуждений.

В наше время одни только собаки выполняют команду бегом.

Мы победили гитлеровскую Германию в Великой Отечественной войне, так как у нас не было другого выхода.

Каждый видит мир своими глазами, что однако не означает, что у каждого свое видение мира.

Едва ли существуют обстоятельства, благодаря которым самые близкие друг другу люди бывают во всем, без утайки, откровенны.

Между взрослыми детьми и их родителями неизбежно ширится полоса отчуждения.

Сирота со временем перестает быть сиротой, ибо взрослые люди (сами родители) не могут быть сиротами.

Хорошие примеры (например, поведения), к сожалению, не заразительны. В этом отношении они уступают нехорошим, дурным примерам, которые сплошь оказываются соблазном, которому нелегко противостоять.

Мечтать, жить мечтою в воображаемом мире не есть некое мнимое или воображаемое состояние. Это всамделишная жизнь, особенно для детей, девушек и юношей, рисующих себе свое будущее в розовых тонах.

Окольный путь к успеху, как правило, гораздо короче прямого, кратчайшего.

Дружба также не поддается разумному объяснению, как и любовь, хотя ей совершенно не свойственны умопомрачительные страсти и самозабвение.

Наглость не столько приобретенный, сколько прирожденный порок, который лишь усиливается благодаря обстоятельствам, в особенности вследствие снисходительности окружающих людей.

Если некто убежден в том, что у него нет никаких предубеждений, то одно из них уже налицо.

Бесконечное не может быть ни больше, ни меньше. Лишенное количественной определенности, неизмеримо, оно все же есть не только особенное качество, но и особенное количество.

Женщине многое можно и должно простить, так как в силу своей природы она своим сопротивлением домогательству мужчины разжигает собственную чувственность, казалось бы совершенно отсутствующую в такой весьма оскорбительной для нее ситуации.

Мужчину нельзя изнасиловать.

Оправдание дурных поступков не имеет ничего общего со снисходительностью. Снисходительность (если, конечно, имеется в виду свойство порядочности) оправдывает лишь слабости людей.

Если между многими предметами нет ничего общего (иное дело, возможно ли это вообще), то это отсутствие общего и есть наличная общность всех этих предметов.