Игорь Смирнов - Метод исследования экономического закона движения капитала в Капитале К. Маркса

Исторически исходным пунктом философии является опыт, непосредственное сознание. Однако ее стихия, ее сфера — это чистая мысль, как мышление о мышлении. Система чистых определений мышления образует науку логики. Она имеет дело не с созерцаниями и даже не с абстрактными чувственными представлениями, как, например, геометрия, а с чистыми абстракциями. По отношению к ней другие философские науки — философия природы и философия духа — являются как бы прикладной логикой. Здесь логические формы познаются не в чистом виде, а в образах природы и духа, которые суть только особенный способ выражения форм чистого мышления.

Поскольку движение абсолютной идеи есть в то же время процесс ее самопознания, постольку основные этапы ее развития являются в то же время основными этапами процесса познания. Это движение рассматривается Гегелем в его «Науке логики». Последняя включает в себя логику бытия с такими разделами, как качество, количество, мера; логику сущности — сущность, как рефлексия в самой себе, явление, действительность; логику понятия — субъективность, объективность, идея. Учение о непосредственном бытие и сущности образует объективную логику, учение о понятии — субъективную.

Логическое как мышление о мышлении имеет, по Гегелю, три стороны: 1) абстрактную, или рассудочную, 2) диалектическую, или отрицательно–разумную, 3) спекулятивную, или положительно–разумную. Данные три стороны не составляют трех частей логики, а суть моменты всякого логического, всякого понятия, или всякого истинного вообще.

Рассудочное мышление, или рассудок, есть способность мысленно определять вообще и фиксировать что–то в мысленных определениях. Исследование предмета на этом уровне предполагает разложение его на части, признаки, срезы и т. д. (анализ). Определение предмета как обратный процесс представляет собой перечисление признаков, внешнее механическое соединение частей (синтез). И в первом, и во втором случае отдельные определения и их соединение не в органическую систему, а в механический агрегат суть абстракции конкретного предмета, односторонние определения. Рассудочное мышление имеет, таким образом, дело с абстракциями как застывшим процессом, как с чем–то неподвижным, ограниченным, обособленным, признающимся самостоятельно существующим. Эти пустые, голые абстракции — предмет и материал обычной, или формальной, логики.

Односторонность и ограниченность рассудочного мышления преодолевается разумным мышлением, разумом. Последний есть единство знания о предмете и о себе, т. е. единство сознания и самосознания, объективного и субъективного. Разум называется негативным, диалектическим, так как он показывает переход всякого определения рассудка в свою противоположность. Это диалектическое проявляется либо тогда, когда относительно предмета высказываются два противоположных суждения, либо тогда, когда показывается, что какое–либо рассудочное определение отрицает, упраздняет себя внутри себя. Примером диалектического, или отрицательно–разумного, мышления является утверждение, что капитал не может возникнуть из обращения и также не может возникнуть вне обращения. Он должен возникнуть в обращении и в то же время вне обращения. Таким образом, на уровне диалектического, или отрицательно–разумного, мышления определения обнаруживают в самих себе отрицание себя, т. е. отрицания себя как пустой абстракции, как простого положительного тождества, результатом чего является имманентный переход одного определения в другое, их подвижность, гибкость, текучесть.

Спекулятивное, или положительно–разумное, мышление отрицает отрицание предыдущих определений, восстанавливая тождество. Но это уже не простое, формальное, абстрактное тождество, а конкретное как единство различенных определений. В качестве синонима спекулятивного мышления Гегель употребляет понятие «мистика». При этом под мистикой понимается, конечно, не суеверие и обман, а все разумное, т. е. все то, что «выходит за пределы рассудка, а отнюдь не то, что оно должно рассматриваться вообще как недоступное мышлению и непостижимое». [30] Г е г е л ь Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук, т. 1, с. 213.

Ф. Энгельс писал, что гегелевское различие рассудка и разума, согласно которому только диалектическое мышление разумно, имеет известный смысл, поскольку последнее возможно только для человека, да и то лишь сравнительно высокой ступени развития. [31] См.: М а р к с К., Э н г е л ь с Ф. Соч., т. 20, с. 537–538. В отличие от рассудочного, диалектическое, разумное мышление имеет дело не с предметами как только застывшим процессом, но и с собственно процессом. «Диалектическая логика, в противоположность старой, чисто формальной логике, не довольствуется тем, чтобы перечислить и без всякой связи поставить рядом друг возле друга формы движения мышления, т. е. различные формы суждений и умозаключений. Она, наоборот, выводит эти формы одну из другой, устанавливает между ними отношение субординации, а не координации, она развивает более высокие формы из нижестоящих». [32] Там же, с. 538. Исследовать и определить предмет на уровне диалектической логики — значит вывести, опосредовать, доказать его необходимость, найти его место в системе.