Беррес Скиннер - Превыше свободы и чести

Первое знакомство человека с причинами, вероятно, происходит из опыта его собственного поведения: предметы перемещаются, когда он ими двигает. Если перемещаются другие предметы, то это оттого, что ими кто-то двигает, и если движителя не видно, то это потому, что он невидим. Древнегреческие боги служили в этой роли причин физических явлений. Они обычно находились вне движимых ими предметов, но порой могли вселиться в них, делая их "одержимыми". Физика и биология вскоре отказались от объяснений такого рода и обратились к более полезным видам причин, но этот шаг так и не был предпринят в отношении человеческого поведения. Разумные люди теперь уже не верят, что бывает "одержимость" демонами (хотя изгнание бесов иногда практикуется, и ссылки на демоническое снова появились в опусах психотерапевтов), но поведение людей все еще обычно приписывается некоему обитающему внутри них "действующему началу". Например, говорят, что малолетний преступник страдает от дефектов личности. Так выражаться имело бы смысл лишь в том случае, если бы "личность" была чем-то отличным от тела, которое-то и попало в переделку. Это различие выясняется, когда начинают рассуждать, что одно тело якобы содержит несколько личностей, которые управляют им по-разному в разные моменты. Психоаналитики постулировали три таких личности - "Я - Ego", "Сверх-Я - Super-Ego" и "Оно - Id" - и утверждают, что взаимодействия между ними ответственны за поведение человека, в котором они якобы "обитают".

Хотя физика впоследствии перестала персонифицировать предметы подобным образом, это продолжалось в течение долгого времени, когда утверждалось, что у предметов будто бы есть воля, импульсы, чувства, намерения и другие частные атрибуты обитающего в них "движителя". Согласно Баттерфилду, Аристотель утверждал, что тело при падении ускоряется потому, что оно всё более и более ликует, оказываясь всё ближе и ближе к своей цели, а более поздние авторитеты схоластики полагали, что ядро движет некий "импульс", который иногда называли "стремительностью - impetuosity". От всего этого в конечном итоге отказались, и правильно сделали, однако науки о поведении до сих пор объясняют его подобными внутренними "сущностями". Никого не удивляет, когда говорят, что человек, принося хорошие новости, шагает быстрее, потому что он чувствует ликование, или действует неосмотрительно из-за своей импульсивности, или упорно придерживается одного и того же образа действий из-за своей силы воли. Неосторожные телеологические высказывния о "целях" по-прежнему можно найти в физике и биологии, но стандартная практика уже избавилась от них; напротив, почти всеми человеческое поведение приписывается намерениям, планам, целям и задачам. Если всё еще возможен вопрос, может ли автомат иметь цель деятельности, то этот вопрос подразумевает (и это надо подчеркнуть): может ли он в этом быть подобным человеку.

Физика и биология отошли подальше от персонифицированных причин, когда они начали приписывать поведение вещей сущностям (началам), качествам или их природе. Для средневекового алхимика, например, некоторые из свойств вещества могли быть связаны с "меркуриальной" (ртутной) сущностью, и вещества сравнивали согласно тому, что можно назвать "Химией индивидуальных различий." Ньютон жаловался на привычку своих современников: "Если нам говорят, что каждый род вещей наделен сокровенным специфическим качеством, благодаря которому он действует и производит явные эффекты, то этим по сути не говорят ничего." (Сокровенные качества - это пример гипотез, которые отвергал Ньютон, заявляя: "Гипотез не сочиняю - Hypotheses non fingo", хотя ему самому не всегда удавалось следовать этому девизу.) Биология продолжала ещё в течение длительного времени ссылаться на "природу" живых существ, и даже не отказалась полностью от концепции "жизненной силы" вплоть до ХХ века. Поведение, однако, по-прежнему приписывают "человеческой природе", и существует велеречивая "Психология индивидуальных различий", в которой людей сравнивают и описывают в категориях черт характера, способностей и навыков.

Почти все, кто имеет дело с человеческими делами - политологи, философы, литераторы, экономисты, психологи, лингвисты, социологи, богословы, антропологи, педагоги и психотерапевты - продолжают говорить о человеческом поведении таким вот донаучным образом. Каждый выпуск ежедневных газет, журналов, профессиональной периодики и любая книга, имеющая какое-либо отношение к человеческому поведению, дадут нам обилие примеров. Нам говорят, что для управления численностью населения мира мы должны изменить отношение к детям, преодолеть гордость числом потомства в семье или половой потенцией, обрести определенное чувство ответственности по отношению к потомству, и уменьшить роль, которую играет многодетность семьи в преодолении забот старости. Мол, борясь за дело мира, мы имем дело с волей к власти или параноидальными заблуждениями властителей, и мы якобы должны помнить, что войны начинаются в умах людей, что якобы есть нечто самоубийственное в природе человека - наверно, инстинкт смерти , который приведит к войнам, и что человек является агрессивным по своей природе . Для решения проблем бедных, мы мол, должны прививать им самоуважение , поощрять инициативу и уменьшать чувство безысходности . Чтобы преодолеть недовольство молодежи, мы должны дать ей смысл жизни и уменьшить её чувство отчуждения или безнадежности . Понимая, что у нас нет эффективных способов достичь что-либо из этого, мы сами можем испытать кризис веры или потерять веру в себя , которую можно якобы восстановить лишь путем возвращения к вере во внутреннюю силу личности . Всем этим нас пичкают ежедневно, и почти никто не ставит это под сомнение. Однако, ничего подобного нет в современной физике или большей части биологии, и этот факт вполне может служить объяснением того, почему наука и технология поведения так сильно отстали.